— Пожалуйста, пусть сегодня мы будем заняты, чтобы отвлечься, — бормочу я, снимая ключи от дома с крючка и засовывая их в сумку. Дергаю дверь, когда оказываюсь в коридоре, чтобы убедиться, что она хорошо заперта.
Бззт, бззт.
Телефон жужжит в заднем кармане.
Диего: Привет, чем занимаешься?
Я: Собираюсь на работу! А ты?
Диего: Только что закончил тренировку. Джейк приглашает на пиццу.
Джейк — его сосед по комнате, он не член команды, но кажется, что они проводят много времени вместе.
Я: Пицца? Ням, обожаю. Какую будете?
Диего: Не знаю. Возможно, много мяса.
Я ломаю голову в поисках чего-нибудь еще. Я заметила, что Диего не очень любит отвечать на вопросы взаимностью, так что разговор обычно замирает, если я не поддерживаю его.
Прежде чем успеваю отправить одно сообщение, приходит другое.
Диего: Придется отложить завтра.
Он отменяет встречу?
От разочарования у меня ноет в животе. Завтра пятница, и это единственный вечер на этой неделе, когда у него есть возможность встретиться. Я заказала столик в хорошем месте, в стейк-хаусе, где мы могли бы поговорить, выпить и, возможно, впервые заняться романтикой.
Хотя, вряд ли.
Я: О. Ладно, конечно. Я понимаю.
Понимаю? Он даже не сказал мне причину, по которой не может прийти. Не предложил оправдания.
Диего: Круто.
Круто.
Я смотрю на свой телефон, прежде чем выйти за дверь своего жилого комплекса. Смотрю еще. Наконец, выхожу на улицу, глаза по-прежнему прикованы к телефону.
Меня так и подмывает спросить, чем он будет заниматься, вместо того чтобы пригласить меня на свидание, но сопротивляюсь искушению, не желая показаться жаждущей, отчаявшейся или слишком нетерпеливой.
Диего: Ладно, мне пора уходить, парни уже здесь.
Я: Повеселись! Съешь кусочек за меня.
Диего: *большой палец вверх*
Я смотрю на этот эмодзи, перечисляя все споры, которые у меня когда-либо были с моими друзьями и родителями по поводу его использования, и прихожу к общему мнению, что он означает «пошел ты» или используется кем-то слишком ленивым, чтобы напечатать настоящее предложение.
Засунув телефон обратно в карман, глубже зарываюсь в куртку. Ветер хлещет, как только я выхожу на улицу. Ледяной холод шокирует, но не удивляет. Конечно, это заставляет меня спешить по улице к закусочной в центре города и задаваться вопросом, что я буду делать, когда на земле будет лежать снег, а ходить будет слишком холодно.
У меня нет машины.
И нет велосипеда.
Эти маленькие электросамокаты — не мой вариант, даже, когда я пьяна.
Особенно, когда я пьяна — что бывает не так уж часто, но все же. Никто не хочет, чтобы я ехала на такой штуковине по тротуару после выпитого алкоголя, кроме, может быть, моих подруг, чтобы они могли посмеяться.
Если говорить о подругах, то одна из них уже на работе, когда я вхожу в заднюю дверь «Роско и Мими», захудалой забегаловки, которая не менялась с конца шестидесятых, хотя владельцы менялись, по крайней мере, дюжину раз — один раз даже за то время, что я здесь работаю.
Мы открыты допоздна и обслуживаем типичную обеденную публику, милые поздние завтраки и пьяных студентов колледжа, которые возвращаются домой из клубов и баров после закрытия. К счастью, у меня не так много таких смен, потому что я работаю здесь уже три года, что дает мне право работать в основном в дневные смены.
Мне повезло.
И повезло, что я работаю с одной из моих лучших подруг, Винни.
Она уже в фартуке, когда я снимаю свой с крючка, ест картошку фри — наш предсменный ритуал.
Беру одну, прежде чем повязать белый фартук вокруг талии. Обернув пояс один раз, завязываю его бантом. Блокнот для заказов в одном кармане, соломинки в другом, картошка фри во рту.
— Черт, как горячо.
— Пфф, — усмехается Винни. — Это потому что я в комнате.
Она постоянно рассказывает эту шутку, но я все равно смеюсь. Ее предсказуемость в большинстве дней кажется мне милой.
— Диего отменил наше завтрашнее свидание.
Приподняв брови, подруга макает жареную картошку в майонез, затем в кетчуп.