— Ярик, в аду не было места, поэтому я здесь. И теперь послушай, милый, ты сам-то чем думаешь? Важно не внимание, важно сколько подарки стоят!
— Ну ты и сука все-таки!
— Ярик, ты думаешь обо мне хуже, чем я есть на самом деле. Тебе на всех наплевать, дорогой, поэтому всем наплевать на тебя.
Не… Ну это вообще нормально?! В какую фигню она меня втянула?
Я ж к ней со всей душой.
Думал, что поймет.
Ан, нет.
Потом же ж она мне все в “доступной” форме по полочкам разложила.
И о том, насколько я сейчас погряз в своем бедственном состоянии.
И о том, что ни на йоту не соответствую предъявляемым ко мне требованиям.
Не очень, кажется, весело обрести мудрость под “старость” лет. Иногда насильно застреваешь там, где не планировал оказаться. Я был похож на слепого старика, которому отвечали на вопросы, которые я, между прочим, не задавал. Я был нужен многим, но слишком поздно прозрачно понял, кому, зачем и для чего. Вся сложившаяся картинка моей жизни стала несуразна до сверхъестественности. Там, где одни находят справедливость, других настигает возмездие…
А ведь со мной рядом в тот момент должна была быть любимая и любящая женщина, которая отнеслась бы ко мне с пониманием и уважением. Родственная душа, которая не предала бы меня и не оставила в трудные минуты.
Ну и что с того, что у меня на тот момент денег не было?!
Ну и что с того, что я погряз в долгах, как в шелках?!
Ведь это не главное!
Счастье… Оно ж не в деньгах измеряется!
Или все же в них?
Да ну.
Нет.
Бред какой — то.
Счастья деньги, конечно, не могли принести. Потому что не в них счастье — это уж точно. Но пока моему ребенку нечего есть, она мерзнет и от этого болеет, — в это время счастье мне сто процентов не светило! То есть какие — то деньги для счастья все же были нужны.
Короче, для меня это было фиаско. Полный пиздец. Верхушка айсберга недопонимания. Да и в голове уже вертелся только один — единственный вопрос. Как я себе такое раньше не представил?! Почему заранее не предугадал?! Бизнесмен же, как — никак. Должен был все исходы предусмотреть.
Помню, нередко у меня случались дни, когда мне даже не хотелось вставать с постели. В любой момент я мог элементарно, по — бабьи, расплакаться без всякой причины. Депресняк был такой, что и вспоминать стыдно… А ведь у меня таких состояний даже в детстве не было! Но после всего мне уже казалось, что я бесцельно блуждал по собственной сломанной жизни. Я не знал, сколько еще смог бы продержаться. И иногда мне уже просто хотелось громко закричать: “Эй, кто — нибудь, пожалуйста, пристрелите меня!” Да потому что трудно очень возвращаться в нищету после того, как ты хорошо пожил, ни в чем себе не отказывая. Это несправедливо. Это стыдно. Это мерзко. Это отвратительно. Это не мое. Не для меня. Совсем мне не нравится, не подходит и не годится для хорошей жизни!
— Так я дочь обратно отправил, к бабушке. Это сейчас понимаю, что поступил так от глупости и гордости. Ну, чтобы Милка не напомнила, как однажды уже были у меня сложности, и она мне помогала. А тут, проблемы появились, и дама сердца меня кинула, — хмыкнул я. — Сам пытался что — то делать, выкручиваться, но все было без толку…
А если уж и говорить начистоту, как есть, в то время я чувствовал себя таким…
…Несчастным…
…Раздраженным…
…Одиноким…
…Усталым…
…И совершенно измотанным…
…Постоянно…