То, как голос произнес «люди», заставило Скарде задуматься.
— Разве ты не человек? — спросил он.
Голос издал невеселый смешок.
«Нет. И ты скоро престанешь им быть. Станешь другим. Существом с тьмой, с безумием, с силой вечной жизни, силой, которую ты будешь даровать другим, дабы сделать их такими же. Властными над кровью».
Скарде стоял там, снова испытывая страх.
«Не бойся», — сказал голос. — «Страх — это для людей, а не для того, кем ты станешь. Страх они будут чувствовать, смотря на тебя, видя тьму, которая заменила твое сердце и которая будет течь по твоим венам. А теперь подойди ближе и посмотри мне в глаза, и я дам тебе то, за чем ты сюда пришел».
Скарде глубоко вздохнул, желая развернуться и уйти. Но в то же время понимал, что это будет не так-то просто. Теперь он в этом мире, во власти этого места, этого голоса. У него не было выбора.
Этого он хотел. Этого он просил.
Поэтому сделал шаг в темноту, и, как он и предполагал, темнота потянулась к нему. Скарде позволил увлечь себя.
Его глаза привыкли.
Он оказался в каком-то большом темном пространстве, стены превратились в гладкий мокрый камень, как в пещере, которая простиралась все выше и выше в красное от молний небо.
В багровых вспышках он увидел гигантское существо, сидящее на вершине большого трона. Проблеск рогов, глаз, потрепанных крыльев и разложения. Зрелище было настолько ужасным, что Скарде пришлось быстро отвести взгляд, как будто каждый человеческий инстинкт, которым он обладал, подсказывал, что никто из живущих не должен видеть такого и никогда не сможет этого понять. Это смертельное зрелище.
Вместо этого он опустил взгляд на ступеньку.
На раздвоенные копыта зверя.
На сладострастную обнаженную женщину у ног существа.
Она лежала на боку, глядя на Скарде с такой любовью и обожанием, что он сразу же затвердел, а кровь у него закипела.
— Кто она? — спросил Скарде, не сводя глаз с женщины с темными глазами, темными волосами, красными губами и пышной грудью. Скарде был теперь так тверд, что это причиняло физическую боль, и им двигало другое странное желание — не просто трахаться, но и насытиться. Выпить ее кровь.
Для него это было чуждо, его сводил с ума ее вид, ее запах.
«Она — ключ», — сказало существо. — «И она предназначена для тебя. Возьми ее и займи свое место».
Скарде подошел к женщине, не сводя с нее глаз. Та улыбнулась, прикрыв веки, провела руками по своей груди, вниз по мягкому животу, к влаге между ног.
«Делай, что хочешь», — подбадривал его голос. — «Возьми ее, оскверни, пусти ей кровь. Возьми все, что у нее есть и забери себе».
Скарде не хотел причинять боль этой женщине, но тот не был ангелом. За свою жизнь он убил несколько женщин, война заставляет людей делать то, чего те не хотят, но должны.
Он встал над женщиной, его нос наполнился зловонием смерти и серы, снял с себя одежду. Обнаженный, большой и твердый, чем когда-либо, член болезненно пульсировал в руке.
Женщина раздвинула для него ноги, раздвинула пальцами свои складочки, поманила.
Он опустился на колени, истекая слюной, и одним сильным, жестоким толчком вогнал свой ноющий член глубоко в нее.
Женщина закричала.
Не от удовольствия, а от боли.
Скарде удивленно уставился на нее, но было уже слишком поздно.
Его было не остановить.
«Да», — голос продолжал звучать. — «Трахни ее, выпей ее, сожри ее. Пока ничего не останется».
Зрение Скарде затуманилось, словно от налившееся от вожделения крови.
Он жестко трахал ее на каменном полу, об который билась ее голова, крики эхом отдавались в пространстве, и эти крики только подстегивали еще больше, его кровь кипела, как будто внутри разгорался вечный огонь. Чем больше боли он причинял, тем сильнее он становился.
«Кровь», — произнес голос над ним. — «Кровь — это жизнь. Кровь — это освобождение. Выпей из нее».
Скарде продолжал вгонять в нее свой член в изнуряющем темпе, его оргазм был близок, но не настигал. Он догадывался, что познает желаемое облегчение, если выпьет ее кровь.
И жилка у нее на шее была плотной и темной в контрасте с бледной кожей.