Наклонился, а она, только взглянув на поднос с приятностями, засмеялась, и, откинувшись на диван, махнула рукой. Мол, унесите.
— Вот же дрянь!
— Пойдешь наказывать? — спросил Кабан и поиграл бровями.
— Ну что ты, — ледяным тоном отозвался я. — Она только извинится за свою невежливость, и я тоже отведу ее в ресторан, — с намеком взглянул я на блондинку, что так и осталась сидеть в ногах Кабана.
Тот заулюлюкал, а меня ждало другое веселье.
Еще один её взгляд, полный высокомерия, а меня тут же накрывает. В голове уже пусто и только одна мысль настойчивым басом бьет прямо в мозг.
Надо научить суку вежливости, потому что ну совсем еб**лась, отказывать Самсону. А мне если отказывают, то, что… То я беру сам.
— За мной, — скомандовал я уже заплетающимся языком пацанам, с которыми и в бой нестрашно. Каждый в таком долгу у меня, что век не отмоются. Я, конечно, и сам могу в рожу дать, но Андронов не дремлет. Кость я ему, поперек горла.
Встал в тени, исподтишка наблюдая за поглощающей уже пятый коктейль девкой. Отлично, кто бы сомневался, что она спустится в туалет. Подождал, пока она зайдет, поставил пацанов у двери. Нам не должны помешать.
Зашел внутрь. Какие-то прошмандовки тут же выскочили за дверь. Меня многие в лицо знали, а кто не знал, с теми всегда можно познакомиться.
Как там. Здорово, я Самсон, потрахаемся? Нет, с такими деликатно нужно. Займемся любовью? Чуть не заржал от собственных мыслей.
Любовь. Надо же. Любовь — это фуфло из книжек. В жизни нужно трахать. И не только баб. Мир надо нагибать, пока он не нагнул тебя.
Рыжая, наконец, вышла из кабинки, уже ни на что не обращая внимания. Помыла руки, ополоснула лицо и долго рассматривала сиськи.
Отличные сиськи, я вам скажу. Вблизи еще лучше.
А как наощупь?
Так легко спустить лямку, а потом к чертям сорвать платье и вставить между них член, чтобы головка в рот тянулась.
Стояк уже рвался наружу, неприятно давил на боксеры.
Я знал, что с ним делать.
— Сама бы себя трахнула, — сказала она своему отражению и улыбнулась. Но на лицо тут же легла розовая тень от фонаря над раковиной, когда я предложил:
— Давай лучше я.
Глава 8
*** Мелисса ***
— Ну, давай же, рыжуля, впусти меня, — вытащил он пальцы и начал щупать другое отверстие, приставляя головку огромного горячего члена к первой. — Дай тра*нуть твою киску.
Я выла, отбивалась, цеплялась за последнюю надежду, что меня спасут, но и как тогда, много лет назад, я должна была помочь себе сама. Вот только тогда у меня не было возможности, а сейчас осколок раковины в моей руке ее подарил.
Раздумывать я не собиралась, тем более чувствовала уже между ног неправильное, сильное, неистовое давление, уже раздвигающее мне губы и обжигающее душу. Да он же разорвать меня может.
Удар пришелся в висок.
Я только пожалела, что не острой частью, тогда уже бы насмерть, а так, скорее всего только потеря сознания.
Он отключился и прижался лицом к моей обнаженной груди, там же, где он только что посасывал соски.
И я полностью игнорировала тлеющие угольки возбуждения от этой насильственной ласки. Только один человек когда-то мог меня ударить, а в следующий миг довести до чувственного исступления.
Я еле сбросила с себя тяжеленное тело и, наверное, минуту лежала, пытаясь прийти в себя, наслаждаясь тем, что уберегла себя от вторжения зверя.
Я победила.
Я не смогла победить тогда, но сделала это сейчас. Осознание этого перекрывало многолетнюю терапию у психиатров и попытки Дэвида меня возбудить.
Я снова стала женщиной. Только и это не принесло успокоения. Я вся тряслась, как в лихорадке.
Тяжело поднявшись на ноги, стараясь не смотреть в зеркало на свое грязное, в синяках и кровоподтёках тело, я пошла к своей сумочке, по дороге схватив футболку зверя. Мне нужно было накинуть хоть что-то.
Прикрыть срам.
Набросив черное с принтом одеяние, я испытала странное дежавю, но сейчас было не до воспоминаний. Нужно убраться отсюда. И поскорее.
Подойдя к двери и подняв валявшийся в луже клатч, я по возможности сделала голос, как можно ниже, чтобы крикнуть:
— Мы кончили.
Дверь распахнулась тут же.