Присев ближе к Дэви, заглянула в его лицо, погладила по щечке. Мой малыш мне улыбнулся и отвернулся к окну, наблюдая за мелькающим пейзажем.
Минут десять мы ехали молча. Я, как и сын, смотрела в окно и прилагала все усилия, чтобы даже краем глаза не коситься на наваждение. Я не хотела, чтобы он понял, насколько безумные чувства испытываю на его счет, чтобы и мысли не допускал, что очень интересует меня. Не хотела, чтобы он понял, насколько я сумасшедшая, и сбежал, сверкая подошвами дорогих черных ботинок. Так сильно этого боялась, что сама хотела сбежать.
— Ева… — негромко позвал меня мужчина. Внутренне встрепенувшись, впилась пальцами в бедра и медленно перевела взгляд на зеркало заднего вида, встречаясь с его, черной бездной.
— Да?
— Я хотел уточнить, когда вы будете свободны, чтобы посмотреть квартиру.
— Квартиру?
— Божнев не шутил, я действительно ищу квартиросъемщика.
— Я… Не знаю, — покосилась на малыша. — Это все как-то неожиданно.
Аян задумчиво кивнул:
— Понимаю. Я совершенно посторонний вам человек, и вы видите меня сегодня в первый раз, — эти слова, я готова поклясться, он говорил, улыбаясь, хоть я и не видела, так ли это. Поясницу прошила молния. Он знает! Прекрасно понимает, что я солгала. Пальцы побелели, так сильно я ими сжала ноги. Боль слегка отрезвила. — И в мою добропорядочность вам придется поверить на слово…
— Всем нам всегда приходится верить другим людям на слово, — тихо заметила я. — Гарантия вашей добропорядочности ― это то, что вы знакомы с моим работодателем, мистером Божневым.
— Вы рассудительны.
Я смутилась. Действительно, рассудительность из меня так и прет.
— Если вас утроит, давайте завтра утром? — вопросительно дернула бровью. — Во сколько вам будет удобно?
— Мне будет удобно тогда, когда скажете вы, Ева.
Задумалась, крутанув в голове режим сна Дэвида.
— В двенадцать, нормально?
— Да. Отлично.
— Хорошо. Тогда давайте запишу адрес…
Господи. На что я только что подписалась? Ненормальная.
— Я за вами заеду сам к этому времени, так будет проще, и вам не придется плутать по незнакомым улицам. Кирилл сообщил мне о вашей ситуации. Вы молодец, не каждый так решится перевернуть свою жизнь с ног на голову, в особенности с маленьким человеком.
— Из ваших уст это звучит, будто я совсем сумасбродная.
— Нет, это звучит как восхищение, — прямой взгляд встретился с моим через зеркало, и я поспешно опустила голову, затем и вовсе повернулась к сыну, смахнула с комбинезона несуществующие пылинки, затем потрепала по пухлой щечке, на что мне выдали «гу» и недовольно посопели.
— Давайте, я все-таки сама доберусь, — пробормотала, ощущая не сосчитать в какой раз за сегодня укол стыдливого смущения. — Мне неловко лишний раз отнимать ваше время, правда.
— Мне не сложно, Ева. Мне не сложно.
— Но…
— Пожалуйста, не сопротивляйтесь мне. Мне, правда, не составит никакого труда вас забрать.
Сердце скакануло к горлу. Дыхание участилось. Просьба прозвучала настолько волнующе и двусмысленно, что мои безумные тараканы хлопнулись в обморок. Кожа запылала от тонны прошивших ее за секунду разрядов. Больно укусив щеку с внутренней стороны, промолчала не потому, что мне нечего было сказать, нет, а потому, что в горле встал огромный комок, и его словно сжали твердой рукой.
Что ты делаешь со мной, дракон? Что ты делаешь?
Остальной путь до нашей квартиры мы провели в молчании, и только когда машина выехала на знакомую местность, я наконец нашла в себе силы снова начать дышать, когда же совсем остановилась, ком в горле исчез. На секунду прикрыла ресницы, собираясь с силами, ведь еще нужно было попрощаться. Казалось, такое легкое дело, но стало почти невозможным. Желание сбежать было настолько сильным, что перед глазами все плыло.