— Что тебе снилось? Ты так сильно сопротивлялась, что я подумала, что ты хочешь себе навредить.
Я позвонила в колокольчик рядом с кроватью, чтобы предупредить служанок о том, что встаю, и посмотрела на Кэсси. Впервые в жизни мне не хотелось делиться с ней своими мыслями; она никогда не одобрит мой план… не то чтобы совесть позволила мне хоть немного отступить от этого решения. По крайней мере, я не планировала украсть его сердце, как это интерпретировал мой мозг. Я вздрогнула.
— Калеа? — настаивала Кэсси
— Мне снилось, что Райкер убил меня. — «Недомолвка такая же ложь». Мой маленький непостоянный мозг был так добр напомнить мне об этом.
Сестра нахмурилась, и в комнату вошла служанка.
— Он пытался что-то сделать прошлой ночью?
— Нет. Он не сможет. Не в окружении стольких людей и при повышенной бдительности стражников. Он подождет, пока вся эта шумиха закончится и мы останемся одни. — Ну, одни, не считая големов… но однажды он уже прошел мимо них; уверена, сможет сделать это снова.
Я встала с кровати и направилась к столику и молчаливой служанке, ожидавшей меня там.
— Я бы хотела, чтобы он не пугал тебя так сильно. — Кэсси шла следом, прислонившись к стоящему рядом комоду, уже готовая к этому дню в кремовом корсете и бежевой юбке; ее золотистые волосы были заплетены сзади.
Я сделала паузу, задрожав от бодрого утреннего воздуха, когда снимала ночную рубашку.
— Я ничего не могу с этим поделать… но хватит обо мне. Я скучала по тебе вчера вечером. Как погуляли?
Кэсси радостно улыбнулась и взвизгнула.
— Потрясающе. — Она придвинулась ближе, посмотрев на меня. — Алекс спросил, буду ли я его предназначением…
— Что? — Я обняла сестру, не обращая внимания на протесты служанки, которой усложняла работу. — Давно пора. Я так рада за тебя!
Кэсси засмеялась, обнимая меня в ответ, прежде чем отпустить, чтобы приукрасить историю жестами.
— Это было так мило и романтично. Он привел меня в маленький сад, освещенный фонарями… — Моя сестра сияла, вспоминая каждую секунду своей чудесной ночи в мельчайших подробностях. Во мне поднялась ревность, но я подавила ее. Я была счастлива за нее. Она заслуживала этого, и все же я не упускала из виду, насколько противоположным был мой собственный опыт прошлой ночи. Нечего праздновать и нечему радоваться.
— О, Калеа. — Ее голос вывел меня из задумчивости, и я улыбнулась. — У нас будет две церемонии, — промурлыкала она, танцуя вокруг меня по кругу. — Я не могу дождаться; это будет просто волшебно.
«Если бы это было так». Я хрипло рассмеялась, когда служанка застегнула розовый корсет на спине, который должен был сойти за рубашку.
— Неужели ты не могла найти что-нибудь более удобное и менее откровенное? — Проворчала я, мое плохое настроение давало о себе знать.
— Простите, мисс. Приказ императрицы, — сказала служанка, застегивая на моих бедрах подходящую светло-розовую юбку.
Мы с Кэсси одновременно закатили глаза, но я замерла, когда заметила черный шарф в ее руке.
— Зачем он тебе? — спросила я, переставляя ярко-фиолетовое перо на маленьком големе, которого подарила мне Доун, он стоял на комоде рядом с несколькими другими безделушками.
— Еще один приказ императрицы. — Она скривилась, обмахивая им лицо. — Очевидно, у нас на завтрак будет компания.
Мой желудок перевернулся.
— Кто?
То, что Кэсси теребила шарф, было достаточным ответом, и мой желудок скрутило в узел. Конечно, он будет там. Незнакомец, которого мама хотела, чтобы я сделала неотъемлемой частью своей жизни.
— Я хочу познакомиться с ним, — нерешительно предложила Кэсси.
— Я не хочу, чтобы ты с ним знакомилась.
Лицо моей сестры помрачнело, и меня охватило чувство вины. Я преодолела короткое расстояние между нами… не обращая внимания на суетящуюся служанку… и взяла ее за руку.