Смех Тейси разносится по винтовой лестнице.
— Мне жаль, ладно! Можешь вытатуировать на мне все, что захочешь, в качестве мести!
— Я собираюсь набить тебе огромный член!
— Это прекрасно, только не на моем лице, хорошо?
Когда мы пробегаем через кабинет Рафа, она уже на расстоянии вытянутой руки. Оглянувшись через плечо, она рывком распахивает дверь в библиотеку. Я следую за ней и резко останавливаюсь.
Мое дыхание замедляется, но сердце учащает биение.
— Боже, какая уродливая книжная полка, — бормочет Тейси, проследив за моим взглядом.
Рори подходит ко мне.
— Это книги Для Чайников? Похоже, тут вся коллекция собрана. Не могу представить, чтобы Раф их читал.
— Он и не читает, — шепчу я, у меня перехватывает дыхание.
— А кто же тогда?
Я сглатываю.
— Я.
В тишине ревет ветер. На каминной полке тикают часы. Я провожаю взглядом расколотое дерево, молоток на столе, шведскую инструкцию, разорванную пополам и брошенную рядом с мусорным ведром.
Рэн вздыхает и хватается за грудь.
— Вот видишь, я же говорила, что он джентльмен.
Глава седьмая
Разбитые костяшки пальцев с легким, как перышко, прикосновением. Шелковистый итальянский язык обволакивает черствые слова. Медленные облизывания, учащенное сердцебиение. Сладкое и кислое, горячее и холодное, противоречия действуют мне на нервы в игре в перетягивание каната.
Ненавижу то, что люблю каждую секунду этого.
Глухой удар заставляет меня проснуться. Я открываю глаза и понимаю, что звук издала Анатомия Для Чайников, выскользнувшая у меня из рук и упавшая на кремовый ковер. В полудремотном состоянии моему мозгу требуется несколько секунд, чтобы понять, что я в библиотеке не одна.
Раф откидывается в кресле напротив дивана, положив лодыжку на бедро, и крутит золотую покерную фишку между большим и указательным пальцами. Каждое вращение сверкает в лучах полуденного солнца, так же ослепительно, как и его присутствие.
Я не ожидала, что он вернется так скоро.
Его пристальный взгляд приковывает мой.
— Ты похожа на ангела, когда спишь, — прежде чем в моей груди снова начинается перетягивание каната, он ставит на стол стакан с водкой и добавляет: — Но твой храп однако, не такой уж и ангельский.
Я сажусь, подтягивая колени к груди в целях самосохранения. Как долго он там сидит? Наблюдает за мной? Уязвимость и беспокойство охватывают меня, вызывая желание съежиться и увянуть под теплыми солнечными лучами.
Вместо этого я поднимаю книгу и подхожу к беспорядочно сколоченной книжной полке. Трудно игнорировать то, как колотится мое сердце под тяжестью следящих за мной глаз Рафа.
Я провожу пальцами по желтым корешкам.
— Ты купил мне все книги Для Чайников.
— Мм… Уже нашла себе профессию?
— Ты пытаешься избавиться от меня или что-то в этом роде?
Его мрачный смех ласкает меня, как шелк.
— Что-то в этом роде.