Но мне кажется, что знаю его всю жизнь. Как будто бывала в этой гостиной каждый праздник, чтобы украсить ее. И я совершенно не понимаю этого ощущения. Это бессмысленно.
— Я бы не хотела быть где-то еще. — Правда вырвалась сама собой, но я брать свои слова обратно не хочу.
Его глаза вспыхивают, когда он переходит к моему рту. Сейчас совершенно неподходящее время для того, чтобы умолять его поцеловать меня, но я все равно открываю рот, чтобы сделать это.
— Я нашла первое украшение, — говорит Перри, дергая меня за руку.
Заклятие должно было спасть. Но ничего не вышло.
Я чувствую Колина повсюду, и его дочь — часть этого. Моменты, которые мы провели вместе… особенные. Я даже не заметила, как они тронули мое сердце.
Он прочистил горло.
— Сначала нам нужно разобраться с гирляндами, Кексик.
Все смотрят на нас. Его ладонь все еще лежит на моей щеке. Когда он понимает это, его лицо приобретает тот восхитительный оттенок красного, который я обожаю, и он быстро опускает ее.
— Я знаю, папочка. Но теперь нам не придется искать его, — резонно говорит она.
— Как думаете, вы двое сможете перестать строить влюбленные глазки, чтобы распутать несколько гирлянд? — спрашивает одна из сестер с озорной ухмылкой. — Я Кларисса. — Она показывает на другую женщину. — Это Элиза. А ты — единорог.
Я уверена, что мое лицо тоже покраснело, учитывая, что оно явно горит.
— Я тоже хочу строить «влюбленные глазки». — Перри сводит свои глаза к носу, а затем раскрывает их как можно шире.
Я смеюсь и копирую ее.
— Ты не будешь строить глазки, пока не вырастишь, — говорит Колин.
— Мы сделаем это прямо сейчас. — Его дочь снова сводит глаза, чтобы подчеркнуть это.
Скоро мы все будем это делать. Милое хихиканье Перри наполняет гостиную. Я могла бы пропустить это, но я здесь, и мне нравится каждый момент.
Миссис Брэдфорд ставит рождественскую пластинку — да, настоящую старомодную пластинку — и Бинг Кросби поет нам серенаду, пока мы наряжаем елку.
— Пора. — Перри протягивает керамическое украшение в форме звезды, на котором нарисованы Брэдфорды и имена каждого из них. Как бы тесно здесь ни было, когда-нибудь найдется место и для других имен.
— Ты должна это сделать, — шепчу я. Я посторонний человек. Это особенный момент. Его разделяют только члены семьи.
Она улыбается и одевает ленточку на мой палец.
— Я хочу, чтобы ты это сделала.
Я шагаю вокруг дерева, ища идеальное место. И тут понимаю, что на уровне глаз в центре — именно то место, где она должна быть. Осторожно вешаю ее на ветку, следя за тем, чтобы оно висела ровно.
Сильные руки ложатся мне на плечи.
— Идеально, — произносит его бархатный голос в мою макушку.
Все кивают в знак согласия.
Я принадлежу этому месту.
Это опасная мысль, которую я должна пресечь быстрее, чем сказать «свеча»… но мое сердце цепляется за нее всеми силами.
— Йоу, Единорог. Когда ты испечешь еще печенья? В гостинице уже время перекуса. — Колт бросает в меня попкорн, который он должен был нанизывать на нитку.
— Это твоя работа, — полусерьезно протестую я.
— Я отдаю ее тебе. — Он ухмыляется. — И от всех этих украшений у меня разыгрался аппетит.
— У меня тоже, — подхватывает Морган.
— Мы украшаем елку или едим? — добродушно спрашивает миссис Брэдфорд.
— И то, и другое! — кричит Перри.
— Морган, лучше поделись своим секретным запасом печенья, потому что пройдет не меньше часа, прежде чем мы сможем его приготовить, — предупреждаю я.
Он прищуривается на меня.
— Ты не должна была никому об этом рассказывать, — шепчет он.
— Сынок, Бекки уже рассказала нам, — говорит мистер Брэдфорд, закатывая глаза.
— Она обещала, что это останется между нами, — дуется он.