Он подозвал троих самых расторопных из своих подчинённых и велел собрать сухих дров. Уложить в высокую поленницу. Когда поручение было выполнено, коротко распорядился:
— Вехлика, Илзтейл, Имомф, подготовьте всё для вызова Огненного Зеркала. Да пошевеливайтесь! Ника совсем не зря всполошилась. Безголовый Аллар сегодня пропал совсем не случайно!
Три гибкие тени растворились в быстро сгущающихся сумерках. Любое распоряжение второго командира их маленького отряда выполнялось мгновенно и беспрекословно.
Надолг затянул заунывный мотив, под который обломки дерева жарко вспыхнули. Они были уложены строго сообразно требованиям предстоящего ритуала «Воззвание к Огню». Человеческие и эльфийские маги часто называли его просто «Огненное зеркало». Искра колдовского пламени из того, что составлял тайную суть этого дроу, заставила весело запылать поленья. Пламя образовала золотую зеркальную поверхность в весело потрескивающих язычках довольно капризной стихии.
Роар прикрыл янтарные глаза и стал подпевать дровскому колдуну. Он прилежно усиливал накладываемые им чары. Ничего подобного мне ещё видеть не доводилось. Поэтому я жадно наблюдала за каждым мгновением необычного для меня действа. Тут что-то глубоко внутри властно велело мне петь. Новый талант прорывался словами на неведомом наречии. Не в силах противостоять чему-то, что властно манило присоединиться к песне, я стала вплетать их в общий звуковой узор.
На сверкающей поверхности отобразилась сладкая парочка. Белокурая капризная водяная нимфа и полностью околдованный девичьими чарами Аллар. Фей был совсем не похож на себя самого: совершенно покорный и странно притихший.
— Алик! — томно промурлыкала девушка, насмешливо заглядывая в бессмысленные тёмно-фиалковые глаза своей новой игрушки. — Принеси мне амброзии, милый.
— Мидаэль, — в голосе Лара было столько обожания, что в ступор впал даже Надолг. - Сейчас всё будет, радость моя! — парень стремглав умчался мраморному фонтану в дальнем конце поляны с источником.
В ладонях он бережно сжимал драгоценную чашу из редкостного голубого нефрита.
— Боги! Ты медлителен, как улитка в знойный полдень! — начала капризничать водяная нимфа. — Если не будешь во всём мне угождать — мигом отправлю обратно в Зазеркалье. В этом случае ты никогда больше не увидишь меня даже мельком.
— Мидаэль, ну, как ты можешь быть такой жестокой? — захныкал Аллар, сломя голову несясь к прелестной дочери воды. — Вот, возьми, пожалуйста.
— Я устала, отнеси меня к моему источнику! — она даже не притронулась к божественному напитку, просто опрокинула чашу наземь.
Худосочный фей, пыхтя и отдуваясь, тащил пышнотелую подругу к фонтану. Пот градом катился по лбу и покрасневшим от натуги щекам. Только разве он мог ударить в грязь лицом? Конечно же, нет!
Когда он почти достиг своей цели, вредная девица что-то прошептала. Лар, пронзительно вскрикнул и уронил драгоценную ношу на зелёную шелковистую травку. Мидаэль, ломая руки и грозя провинившемуся ухажёру всеми карами небесными, с трудом поднялась, потирая ушибленный зад. Далее воспоследовала безобразная истерика.
Такого многообразия отборной брани, проклятий и причитаний никто из присутствующих в жизни не встречал. Аллар стоял рядом и молча слушал. Сейчас он больше всего напоминал несправедливо побитую хозяйкой собаку, а не грозу женских сердец.
Надолг покрутил пальцем у виска и проворчал, не глядя на меня:
— Давненько водяных нимф не заносило в Зазеркалье. Надо будет сообщить Эйвину. Как бы беды не вышло. Только Мидаэль якшается с Варзаллом и его подданными. Она тёмная. Ничего, кроме собственных удовольствий, её не волнует. Да, вот ещё что! Лорд Налот не просто так был любезен с тобой. Моё чутьё вопит, что те два демона умыкнули тебя по его просьбе. Он, видимо, обещал свободу Варзаллу в обмен на власть над Зазеркальем. Учитывая, что ты — Лиитри высокого ранга, интерес к твоей персоне выглядит слишком уж подозрительно.
Я только согласно кивнула головой. Кролик, как окрестила его ведьма Елень родом из её родного мира, совсем мне не нравился. Более того, и Роар ушлого эльфа на дух не выносил. С мнением Компаньона я уже привыкла считаться беспрекословно.