Мне кажется, под водой Никита слышит, как сильно бьется мое сердце, чувствует, как шарашит мой пульс. Не могу поверить, что это происходит на самом деле. Никита не проводит время в компании какой-нибудь податливой девушки, которая готова сделать все, о чем он попросит. Он со мной. Смотрит на меня хоть и с похотью, но так, что душу пробирает.
Еще год назад я и подумать не могла о том, что Никита Свиридов будет желать меня как девушку. Это, конечно, не любовь, о которой я мечтаю, но лучше, чем ничего. Лучше, чем когда я была для него просто безликим другом.
Как жаль, что я не умею надолго задерживать дыхание под водой. Как жаль, что нельзя остаться здесь навсегда вот так в обнимку с Никитой. Как же больно отрываться от него и всплывать на поверхность. Мы в полуметре друг от друга, дышим шумно и жадно. Тело еще ощущает на себе объятия Никиты.
— Мы уже думали, вы там утонули! — кричит нам кто-то из бывших одноклассников.
— Надо возвращаться на берег, — говорю Никите.
— Зачем?
— На нас все смотрят.
— Ну и пусть смотрят.
Нет, я так не могу. Мне неудобно перед Вовой. Хотя бы не на его глазах и не на его даче флиртовать с Никитой.
— Я сплю в комнате на втором этаже в конце коридора. Жду тебя там для исполнения моего желания.
Сказав это, разворачиваюсь и плыву в сторону берега. Никита не плывет за мной, остается купаться в озере дальше. Мне нельзя так долго быть со Свиридовым наедине, нервы начинают шалить. Сердце никак не унимается, стучит чуть ли не в ушах. Скоро выпрыгнет из груди.
Змеи, к счастью, уже нет, поэтому на берег выхожу без проблем. С моим появлением бывшие одноклассники чуть притихли и начали переглядываться между собой. Это означает, что только что обсуждали меня. Или нас с Никитой. Скорее, второе. Ложусь на полотенце рядом с Вовой и закрываю глаза под лучами яркого солнца.
— Тёплая вода, — говорю, чтобы хоть что-то сказать.
Молчит. Я сразу начинаю чувствовать себя виноватой во всех грехах. Вот вроде я Вове ничего не должна, а все равно неудобно. Зря я, наверное, попросила его намазать мне спину кремом. Хотела позлить Никиту, а в итоге дала Вове ложную надежду.
— Ты не купаешься? — спрашиваю.
— А ты пойдёшь со мной? Я еще лучше Никиты нырять умею.
Это даже, наверное, правда. Вова долго занимался плаванием.
— Я уже накупалась.
— Так я и думал.
— А чего ты к нам не пришел нырять?
— Не хотел вам мешать.
Ответы Вовы не лишены яда и обиды. Упорно делаю вид, что не замечаю этого. Открываю глаза и смотрю на друга, всеми силами стараясь изобразить изумление.
— Вов, ты чего? Когда это ты нам мешал? Мы же с первого класса всегда везде вместе были.
Не отвечает. Ложится на траву и закрывает рукой глаза от солнца. Мое чувство вины усиливается. Начинает неприятно саднить. Так, Лиля, успокойся. Ты свободная девушка и Вове ничего не обещала.
Никита вылезает из воды через пять минут и совершенно точно никакого чувства вины перед Вовой не испытывает. Но не подходит к нам, присоединяется к Серёже и паре других парней. Удивительно, что он не подошёл к девочкам. В частности, к расфуфыренной Полежаевой и ее подружкам. Неужели не попытается снять на ночь одну из них?
До конца вечера Никита держится преимущественно с парнями. Ну просто не узнать его. Со мной больше не заговаривает, как и я с ним. Моя подруга Ульяна в итоге не приехала, а Вова все еще то ли обижается, то ли просто расстроен, поэтому мне приходится общаться с девочками, с которыми я в школе не дружила. Мне особо не о чем с ними говорить, так что, как только темнеет, я ухожу в выделенную для меня Вовой комнату. На мое счастье, она совмещена с ванной.