Оставшись втроем, мы какое-то время молчали.
— Согрею чай, а то так пить никто не стал, уже остыл, — Тами направилась к печке, выполняя роль хозяйки.
— Я подвела вас, — смотрела я на свои сложенные руки.
— Ты будешь готова, когда придет время.
Я уставилась на него, копаясь в памяти. Совсем недавно эти строки уже звучали в голове. Хозяин. Именно так он обратился к нам в единственной записке.
— Ты говоришь, как он, — недоверчиво смотрела я на друга, а в душе рождались сомнения. – Как Хозяин!
— Я – не он, Лия, — покачал Валера головой. – Верь мне. Все, что происходит, для меня такое же удивительное, как и для вас всех.
Я ругала себя, что не в силах скрыть эмоции, которые он способен распознать, так Валера всегда был на шаг впереди. А мне предстояло не только постичь себя, но и научиться контролировать свои мысли.
— А что ты видишь во мне? – Тами вернулась за стол и подперла голову руками, ожидая ответа, и я осознала, что это меня не касается.
— Прогуляюсь, — кивнула ребятам, прихватила куртку и вышла в вечерние сумерки.
Тело сразу пробил озноб, и я быстрее спряталась в спасительную одежду, застегиваясь до самого подбородка.
— Огненной бестии холодно? – усмехнулся Виталик. – Костерчик не разожжешь? – подтрунивал он.
— Тебе не надоело? – сказала я как-то устало, обхватив себя за плечи.
— Лия, — подошел он ко мне почти вплотную, — ну признайся, что развод. Я вот с татуировками почти разобрался, времянка, наверное, а вот с Юлькой не пойму, как она все провернула? Там же, кроме руки, ничего и не было, негде прятать, — размышлял он вслух.
— Дурак ты, Виталик, — вздохнула я, хмыкнув. – Но все равно тебя люблю, — он понимал, о какой любви речь. С некоторых пор мы стали настолько близкими, все пятеро, что эта связь казалась вечной.
— Ты бы с признаниями-то поаккуратней, — приобнял он меня, и я сразу перестала дрожать. Темнота для меня – дополнительный источник холода. – Не расскажешь, значит?
— Иногда верить надо не головой, а сердцем, — облокотилась я на его плечо, понимая, что вижу в нем только друга, а те минутные помутнения испарились, словно и не было ничего.
— Как давно ушла Юля? – внезапно осознала я, что ее здесь нет.
— Сразу же после меня.
— Она говорила, что спустится к реке, — легкий страх запал в сердце. – Схожу за ней, все-таки вечером лучше держаться вместе.
— Я с тобой.
Не думаю, что именно в таком составе Тоннеля была бы рада видеть нас, но отказывать человеку, который хотел помочь, я не могла. Свой фонарь я благополучно забыла в доме, но возвращаться и нарушать атмосферу не хотела, потому решили обойтись одним. Пробивая сумрак, мы шли сначала по небольшому участку леса, сменившемуся через время высокой травой. Я вглядывалась, пытаясь различить свет ее фонаря, но ничего не видела.
— Юля, — позвала негромко, когда мы подошли вплотную к длинной голубой нитке, чернеющей в темноте. На том месте, где мы недавно делились откровениями, было пусто. Но ощущение, что она где-то близко, не покидали меня.
— Юлька, — позвал Виталик, и я поняла, что все пропало, она не отзовется даже под страхом смерти. Луч фонаря выхватывал куски, где на глаза попадались деревья, заросли камышей, камни, но только не она.
— Вон, — указал он куда-то, и я различила невысокую фигуру в нескольких метрах от берега, шагающую по… воде?
— Не может быть! – от удивления мой рот открылся так, что туда могла запросто залететь птичка.
— Юлька, — окликнул Виталик ее снова, и в тот же момент она исчезла.