— Не трогай! — Артур схватил мою руку, когда я потянулась к Древу.
— Почему?
— Для тебя опасно. Сначала я узнаю, почему ты всё помнишь и можно ли тебе трогать Древо. Ему известно почти всё. Оно как-бы посредник между нами и знаниями.
Я хотела сказать, что это очень похоже на компьютер, который тоже передаёт нам информацию, но тут вдруг пришёл Хэйден.
— вас так долго проверяла Библиотека?
— Да, — сказал он и опустил глаза.
— Ну ладно, — ответил Артур и добавил: — Сейчас, прошу вас, отойдите подальше и не трогайте меня. Особенно ты, Мира.
он сжал в одной руке хронометр, который считал своим талисманом, а второй прикоснулся к почти прозрачной коре.
Дерево и Артур засветились каким-то потусторонним сиянием, словно они стали привидениями, сквозь которые виднеются кустарники и изогнутые стройные стволы, корявые ветви и яркие листья — Древо и Артур просвечивали, они куда-то исчезали, проваливаясь под землю или поднимаясь к небесам — не разобрать. Но что-то происходило.
Вдруг Артура затрясло так, будто ударило током.
Подойти и оторвать от дерева? Можно ли? Ведь я лишь человек в чужом саду, в чужих мирах.
Но Артур-то мне не чужой.
Я хочу спасти его. Я смогу.
— Я должна! — крикнула я, когда Хэйден схватил меня за руку, которой я уже тянулась к Артуру.
— Вы не выдержите. Там много информации. Слишком много, — сказал Хэйден.
— Но он же умрёт! Надо помочь! — в полном отчаянии воскликнула я, вырывая руку.
— Он не может умереть, Мирослава. Здесь не умирают.
Глава 19. Дневник (Возвращение)
Казалось, целую вечность этот потусторонний поток проходил сквозь Артура, который становился прозрачным всё больше и больше. Когда я вдруг поняла, что ещё миг — и он исчезнет, пропадёт навсегда вместе с этим деревом, вот тогда я заплакала.
Мне до сих пор больно. В груди всё сжалось в тугой комок, стало так тяжело и как-то… как-то неприятно, даже не то это слово. Было едва терпимо. И мешало то, что ничего я не делала.
Хотя могла. Конечно я могла, но боялась. Страх сковывал, и я приросла к земле. И я вонзала ногти в ладони, и было больно, но в груди было куда больнее.
— Не бойся, — сказал Хэйден, и путы рассеялись. Я вдруг поняла, что мне надо делать.
Плохо помню дальнейшее. Кажется, я всё-таки отняла руку Артура от дерева, меня ударило то ли током, то ли мощной струёй. Она залила моё сознание, и я перестала воспринимать что бы то ни было.
А когда очнулась на колючей траве с ярким запахом чабреца, Артур стоял надо мной с широко раскрытыми глазами. Вот тогда-то я и увидела их по-настоящему. Серые, полные внутренней уверенности и спокойствия, которое передалось и мне.
Я глядела на его чёрные волосы, на эту щетину, которой хотела бы коснуться. А он что-то говорил. Обмахивал мне лицо каким-то огромным листком, но в ушах звенело, и я могла лишь смотреть и чувствовать прохладу этого ветерка.
— Ты жив? — спросила я, когда снова смогла слышать.
— Как посмотреть. Ты меня бесконечно напугала.