Он открыл ещё одну деревянную дверь, которая вела в другое большое помещение.
— Сортировочный зал, — сказал он, подойдя к панели на стене и щёлкнув выключателем. — Эта панель отпирает двери для доставки. Они держатся запертыми, если только ты не принимаешь согласованную доставку или не выдаешь письма.
— Как я узнаю, что доставка согл…
— Отверстия на этой стене содержат письма для магазинов Рыночной Площади. Большие секции содержат пакеты и всё остальное, что необходимо держать в ровном положении. Свёртки также могут храниться под сортировочным столом или в этих шкафах, — Саймон вновь неприязненно взглянул на неё, открыв очередную дверь и указав на знак, прибитый к дереву. — Видишь это? Здесь сказано «ПОСТОРОННИМ ВХОД ЗАПРЕЩЁН». Никто, кто не является терра индигене, не имеет права заходить в сортировочный зал, кроме тебя. Это ясно?
— Ясно, но… почему? — спросила она.
— Потому что я так сказал. Потому что то, что происходит внутри Двора, не касается никого, кроме нас, — Саймон посмотрел на настенные часы и проворчал: — У меня есть кое-какие дела, так что ты сама разберешься, что делать дальше.
— Но…
— Доставки принимаются с девяти утра до полудня. Доставки в послеобеденное время прибывают с двух до четырёх часов дня. Грузовики терра индигене приходят в другое время, но тебя они не касаются. В том ящике список телефонных номеров, если будут вопросы, можешь позвонить в «Вопиющее Интересное Чтиво» или в «Лёгкий Перекус». Все эти мешки с письмами и те свёртки должны быть отсортированы для доставки. Мы делали, что было в наших силах, пока искали Связного, но у нас есть своя работа, и нет времени делать твою.
— Но…
— Дверь открывается в девять, — сказал он, направившись прочь из зала.
Мег ошарашено уставилась на дверь, ведущую в заднюю комнату, а затем подпрыгнула, когда наружная дверь с грохотом захлопнулась.
Она затаила дыхание, пока не убедилась, что одна. Затем выдохнула, пробормотав «Плохой Волк», и понадеялась, что сможет разобраться, как начать свой рабочий день.
* * *
Саймон хотел кого-нибудь укусить, но человек, прислонившийся к стене, рядом с задней дверью в «ВИЧ», был Генри, и одинокий Волк не связывается с Гризли, особенно когда этот Медведь выступает в роли духа-наставника Двора и был один из нескольких созданий, с которыми Саймон мог поговорить, не остерегаясь своих мыслей или слов.
— Уверен, что твой хвост не завязан в узел этим утром, — с лёгкостью спросил Генри. — Может, ты не хочешь спугнуть нашего нового Связного раньше, чем она сумеет рассортировать для нас хоть немного из тех писем.
Он втиснул свой ключ в замок и повернул его, но не открыл дверь.
— Она не пахнет добычей. Она отдохнула и накормлена, и не мёрзнет. Почему она не пахнет добычей?
— Не все люди пахнут, — тихо ответил Генри.
Саймон покачал головой.
— Для некоторых мы принимаем решение, что они несъедобны, потому что разумно иметь их поблизости. Но они всё равно пахнут добычей, а она нет.
— Не все люди пахнут, — ответил Генри. — Немногие испускают этот сигнал, но были и такие, — он задумался. — Может быть, ты не уловил запах добычи из-за вонючих волос?
Саймон уставился на Гризли.
— Ты смог уловить вонь оттуда, где стоял?
— Нет, ветер дул не в том направлении, чтобы я смог уловить запах, но я слышал как ты орал на этот счёт. Как и все остальные, кто бодрствует в это время дня.
Он упёрся лбом в дверь.
— Отсутствие запаха добычи сбивает меня с толку.