Даня, моментально проснувшись, подскочила на пуфике. Точнее, хотела подскочить. Помешал сидящий на ней Яков. Его напрягшиеся ноги так сильно вжались по бокам в ее бедра, что она едва могла пошевелиться.
– Ты, наверное, забыла. – Яков отвел хлещущую воду подальше от ее головы, зато придвинулся сам. – Я мужчина.
– Только проверять не предлагай, – сухо попросила Даня, замечая, что ей в какой-то мере даже приятна эта живая тяжесть на ее коленях. И тепло, охватившее бедра. Сладковатый запах, смешанный с ароматом чистой кожи, щекочущий полость носа. Порывы миниатюрного ветра, создаваемого при резких выдохах, осторожное шевеление и чуть уловимый запах мятной зубной пасты. А частичная обездвиженность ее даже забавляла.
«Ну все, я извращенка». – Конечный и далекий от утешительного вывод.
– Имею в виду, сопротивляться бесполезно. – Яков ослабил хватку в районе ног. – Ты девчонка. Я все равно сильнее.
Подобное помпезное заявление грешно было оставлять без внимания. И ради такого дела Даня даже поднапряглась и подняла голову.
– Тогда, в связи с моим заведомым проигрышем, – я ведь хрупкая барышня, бла-бла-бла, силенок кот наплакал, печалька да и только, – при оказании сопротивления мне стоит сразу же переходить к более хитрым методам. – Правый уголок ее губ пополз вверх, воссоздав жутковатое подобие улыбки. – Короче, не рекомендую вот так свободно раздвигать передо мной ноги.
А вот и матрешечные пятнышки на бледных щечках. Здравствуйте, родные. Будь у Дани больше бодрости, она обязательно бы мерзко похихикала. Или вовсе расхохоталась бы.
– Извращенка, – сдавленно проговорил Яков.
«У нас даже мысли сходятся», – вяло восхитилась Даня и снова обмякла. Угрозу-то она озвучила, а вот воплотить в жизнь – проблемка.
Похоже, эту заминку ощутил и Яков. Как еще объяснить тот факт, что даже после столь явного словесного покушения на его прелести, он не струхнул и пулей не слетел с ее коленей?
Тишина. Только капли воды, срываясь с краев плохо закрытого крана, ударялись о дно ванны.
– Нечестно.
Даня непонимающе заморгала. Она едва расслышала последнюю фразу. Яков говорил, почти не разжимая губ.
– Что?
– Ничего.
Даня прищурилась. А услышав фырканье, изумилась еще больше.
Яков выглядел довольным. Вот он тих и о чем-то призадумался, а миг спустя в нем проявилась личина того прежнего ехидного и высокомерного мальчишки, каким он был при первой их встрече.
«Чему он так радуется?» – забеспокоилась Даня.
– Значит, ты снова хочешь поднять руку на это тело… – Мальчишка театрально огладил воздух душевой лейкой, включая в обозначенный контур свои плечи и грудь. – Тело, которое многие просто боготворят…
– Слушай, Афродита, как насчет, боготворить себя, не сидя верхом на мне?
Шею Дани обдало горячим дыханием. На секунду даже показалось, что ей вот-вот вцепятся в горло. Наверное, не стоило так сильно откидывать голову и открываться передсовершенно чужим человеком.
– Я придумал для тебя наказание.
На волосы Дани снова полилась вода. На этот раз вполне теплая.
– Утопишь меня? – благодушно предположила она. И откинула голову сильнее – до упора, едва ли не до хруста. А еще крепко зажмурилась.
– Нет.
Дыхание Якова щекотало ее подбородок. Его волосы касались ее щек.
– Заставишь слушать свое нытье?
На макушку закапало что-то холодное. Даня с испугу дернулась и принялась хватать ртом воздух.
– Это шампунь. – Пальцы Якова скользнули по ее губам. – Рот не разевай, может вода попасть.
– Дай я сама. – Ее голос перешел в шепот. По плечам побежали мурашки.
– Ты снова меня не слушаешься. – Правая рука Якова обхватила ее пальцы. Она уже хотела потянуться к своим волосам.
– Мне… – Даня отчаянно задергала пальцами, борясь с желанием сжать его мокрую руку в ответ. Капли воды стекали по запястью и скатывались дальше – к сгибу локтя. – Край ванны в спину вдавливается. Больно. Слезь.
– Нет. – Его тихий голос раздался у самого уха. Мочке стало тепло от близкого дыхания. – Я еще не закончил.
Сердце вбухнулось в ребра, словно собираясь вырваться наружу. Никогда еще оно не стучало так громко. Яков наверняка слышал этот адский грохот.