Вот и все…
Я больше никогда не выйду замуж в белоснежном венце, который полагался только тем, кто сохранил себя для любимого. Моим первым станет этот бешеный дикарь. Обо мне напишут историю в назидание другим девушкам, которые не слушаются родителей.
Возможно, это будет очень страшная история. Но я еще надеюсь выжить. Выжить и всю жизнь рассказывать юным дурочкам, что если они отправляются в одиночестве в дикую страну, это может закончиться изнасилованием дикарем прямо у него в спальне.
Мучительное ожидание
Я смотрела на его тело. На витые как канаты мышцы, на живот без единой складки. Другие правители, включая главного министра Нитари, были округлыми, полноватыми, мягкими. Жизнь, полная излишеств, накладывала на них свой отпечаток. Властелин Черной Пустыни даже после того, как получил свою безмерную власть, не расслабился. Он оставался сильным и мускулистым и даже если бы я попробовала с ним бороться, поймал бы меня и скрутил в момент.
А главное — если я буду сопротивляться, он так и поступит. А потом… поступит еще хуже. Единственный вариант — подчиниться ему, отдать то, что он хочет, без сопротивления.
— Будь умницей и все будет хорошо, — сказал Дари, подтверждая мои мысли. В его голосе слышались мурчащие интонации, он предвкушал происходящее.
Как, что может быть хорошо? Единственный хороший вариант слишком фантастичен. Никто меня не спасет, а мне самой вряд ли понравится то, что он со мной сделает. И как я ни старалась держать себя в руках, но когда он склонился ко мне и дотронулся длинными тонкими пальцами до подбородка, я вздрогнула. Его прикосновение обжигало огнем. Он был словно мифический джинн, состоящий из огня.
Черные глаза сощурились, вглядываясь в меня. Я продолжала дрожать под этим жутким взглядом. В этом взгляде таилась пустынная ночь, холодная, ледяная после жаркого дня. Черные глаза гипнотизировали, подчиняли себе. Даже если я выбрала бы сопротивляться, я бы сейчас сломалась и подчинилась.
— Открой рот, — сказал Дари.
Я вздрогнула еще раз. Голос его был мягкий, но настолько властный, что можно было лишь подчиниться. Только я все равно промедлила. И была наказана вдруг исказившимся лицом Повелителя, который надавил мне на подбородок, вынуждая все-таки приоткрыть рот. Я усилием воли заставили себя не сопротивляться. Страшнее всего было, что он решит, что нужно начать с того, о чем говорили стражники. Чтобы его плоть… прямо в рот. Нет!
Большой палец Дари скользнул по нижней губе и вошел в мой рот. Так медленно… Он пах чем-то терпким, словно сама кожа Повелителя была иной на вкус…
— Оближи, — сказал он коротко. Приказал. Его приказам всегда подчинялись, я не сомневалась.
Но как? Облизать? Языком?
Дотронуться до него, как будто это… конфета?
Я осторожно дотронулась кончиком языка до мужской кожи и почувствовала, как замерло дыхание Дари. Он продолжал смотреть на меня своим черным взглядом. Что-то в его взгляде было такое, от чего меня затрясло, словно в лихорадке.
— Пососи его.
Я осторожно сжала губами палец и снова тронула его языком. А дальше как? Я не представляла, что нужно делать. Я думала, что мне хватит просто лежать с раздвинутыми ногами, но он требовал большего!
— Да, похоже, ты и правда не сильна в постельных фокусах… — протянул Дари.
Я не могла никак понять, чего больше было в его голосе. Разочарования? Предвкушения? Может, радости?
Ведь получается, я была той самой невинной нитарийкой, которую он ни разу не встречал. Чуть-чуть странной гордости разлилось в моей груди. Ведь все же я сумела его удивить. Но…
— Раздвинь ноги, — был его следующий приказ.
И глупая радость растворилась, будто и не было. Чем горжусь, дура? Тем, что он сейчас заберет, разорвет, сломает? Не останется у меня повода для гордости.