Кажется, уже не только мои глаза округлились, но еще и рот раскрылся.
— В общем, он тебе вряд ли поверит, пока сам в обратном не убедится. Вчера сразу мне позвонил, наорал. Так что, прости меня. Он и мне не верит, что я ни при чем. Вот и рычит. Но Арт парень совестливый. На нее дави, когда палку перегибать станет. Но не злоупотребляй. Мужик добрый, но далеко не дурак.
— Раз все так обстоит и столько охотниц, зачем мне это рассказываешь? Вдруг я одна из них?
— О нет, — хмыкнул мужчина, — ты явно не из местных. Видно же, что понятия не имеешь, кто мы такие.
— Какие такие? — напряглась я.
— Не переживай. Плохого тебе не сделает, совесть опять-таки не позволит.
— Знаете, что? — я выбралась из своего гнездышка, — мне глубоко наплевать на ваши тайны, я лишь хочу вернуться домой и забыть этот жуткий кошмар. Мне попросту страшно здесь находиться.
— Боюсь, у тебя нет выбора. Видела, что снаружи твориться? Нашу дорогу еще нескоро расчистят.
— Кстати, а ты как здесь оказался? Может, и я тем же способом смогу уйти?
— На лыжах пришел. Специально на тебя глянуть, а потом и Артура успокоить, если, правда, неместная. Я живу неподалеку.
— А можно мне к тебе?
— Э нет, вот в этом я тебе сразу откажу.
— Почему? Я могу заплатить. Назови цену.
— Во-первых, у меня одни лыжи. Да и чемодан как бы потащила?
— Я видела снегоход.
— А вот здесь подходим к «во-вторых». Я человек семейный, и боюсь, моей половинке не понравится, если кого-то с собой притащу. А расстраивать ее у меня нет совершенно никакого желания. Вот заявилась бы ты вчера к нам сама, точно не выгнали бы. А так… Уж извини.
Тут я совсем раскисла, устало плюхнувшись на диван, и обняла себя за плечи. Только появилась надежда и уже успела кануть в Лету.
— Не расстраивайся. Кроме того, подобных совпадений попросту не бывает. Сама сила, значит, тебя сюда привела. А с ней считаться надо. Зачем — думаю, скоро узнаем. Не истери, не обидит он тебя. Ну и я с ним поговорю, чтобы в руках себя держал, давил поменьше. Если хочешь, завтра утром снова заеду, проверить, как у вас дела.
— Хочу.
Продолжить разговор нам не дали. В гостиную вернулся хозяин дома, держа какую-то баночку. Сел рядом со мной, отвинтил крышку, зачерпнул светло-зеленую то ли мазь, то ли крем и подцепил мою ладонь, густо ее смазывая.
— Это средство хорошо помогает. Заживет быстро, вот увидишь. — На меня при этом не смотрел, продолжая молча делать свою работу.
— Пойдем брат, поговорить нужно, — Александр чуть пожал Артуру плечо, как только мое «лечение» было закончено.
Да, я прекрасно знаю, что подслушивать плохо, но меня словно магнитом потянуло к кабинету, где закрылись мужчины. Появилась буквально жизненная необходимость выяснить, что от меня скрывают. Уверена, что правда мне ох как не понравится и я в нее уже как-то вляпалась. А сам друг сплошными загадками говорит, многое умалчивает. Да почему многое — почти все!
На цыпочках просочилась в коридор поближе к общающимся. Дверь в комнату плотно закрыта, и потому услышала лишь отдельные слова. Да и те с трудом разобрала.
— А чем? — возмущался хозяин? — сам же знаешь, силы крохи остались. Ничего сделать толком не могу.
Это он про свои физические способности? Это он-то слаб? Или речь все-таки о другом?
— Если так и будешь продолжать, никогда ничего не изменится. В руки себя брать надо…
В этот момент из глубины коридора вышел Граф и чуть слышно на меня рыкнул. Не дом, а сплошные соглядатаи и ограничения.
— Что, нельзя? — вздохнула я. Совсем из ума, похоже, выжила. Вон, уже с собаками разговариваю. И ущипните меня, пес тряхнул головой.