- Дитятко-то за что? - прохрипела она обиженно.
- За грехи родителей, - отчеканил чародей. - А теперь, говори!
«А мне что делать?» - чуть не спросила я, но вовремя прикусила язык. Ибо Клавдия с тоской посмотрела на моего пленника, лягающего воздух, и тяжко вздохнула.
- Леший с тобой, - она с отвращением посмотрела на Устинова. - Только много не скажу. Сама толком ничего не знаю.
- Не прибедняйся, - посоветовал Алексей Данилович, выдвигая на середину комнаты стул и вальяжно усаживаясь. - Ты с непроверенными клиентами не работаешь.
- Я правду говорю! Клянусь чертями! - оскорбилась дамочка и театрально ударила себя кулаком в грудь. - Тут особый случай. Пришлось задушить принципы.
Устинов закинул ногу на ногу, снисходительно глядя на Клавдию.
- Принципы? - усмехнулся он. - Ну-ну.
- Ладно, называй, как хочешь, - махнула рукой поверженная собеседница. - Но я обычно на идиотские авантюры не соглашаюсь. Наигралась в юности. Теперь шкура дороже.
Она примолкла, косясь на мохнатое чучелко, продолжающее моими стараниями болтаться между полом и потолком. Отвратительное нечто никак не желало угомониться. Упорно дрыгалось и пыталось дотянуться когтями на ногах до ободранного паркета. Мне приходилось напрягаться, чтобы оно не удрало.
- Отпусти ребёнка, - попросила Клавдия. Но обратилась не к Устинову, а ко мне. - Обещаю, расскажу, что ведаю. Не стану врать.
- Не вздумайте верить! - приказал чародей, не оборачиваясь. - Начинай говорить, Клавдия. Иначе получишь назад отпрыска с опаленным мехом.
Дамочка зарычала, обнажив кривые зубы. По-звериному острые.
- Я не знаю, кто настоящий заказчик, - отчеканила она, продолжая скалиться. - Правда, не знаю. Ко мне вчера мужик пришёл. Холёный и самоуверенный. Зыркал презрительно, похуже чем ты сейчас. Всё руки потирал брезгливо, будто вымыть хотел. У-у-у чистоплюй проклятый! Я б не приняла такого. Да он карту показал. Туза бубнового. Зачарованная она. Отказать я не имела права. Иначе б сама... того.
Устинов подался вперёд.
- Карту? - переспросил он, хмурясь.
- Глупость моей юности, - покачала крашенной головой Клавдия и причмокнула несколько раз пухлыми губами, умильно глядя на чучелко.
Меня передёрнуло. Тоже мне, мамаша!
- В общем, облажалась я однажды за карточным столом, - продолжила она, нехотя. Молодая была, самонадеянная. Пришлось откупаться, чтоб ноги унести. Долгая история. Тебе, чародей, нужно знать лишь, что я тузов заколдовала и отдала четырём господам в качестве платы. Обладатель каждый карты мог трижды обратиться ко мне вне очереди и попросить об услуге.
Устинов покачал головой. Весь его вид говорил: «Поделом тебе, карга!»
- И кому принадлежит бубновый туз?
Клавдия развела руками.
- Первый владелец помер давно. Подружки твоей, - дамочка мстительно кивнула на меня, - ещё в проекте не было. Родители, и те пешком под стол ходили.
На лице Алексея Даниловича не дрогнул ни единый мускул, зато мои щёки однозначно стали розовее. Меня уже принимали за близкую знакомую чародея, но в устах Клавдии это прозвучало особенно мерзко.
- Туз достался брату. Обладателю ещё одной карты - червовой. За тем памятным столом оба напротив меня сидели. Своего-то козырька он быстро израсходовал, вот на братское «наследство» и позарился. Но не успел воспользоваться. По уважительным причинам.
Устинов закатил глаза.
- Уж не ты ли постаралась?
Клавдия оскорбленно хмыкнула.
- Мы руки не мараем, - бросила она. - В отличие от некоторых.
- Поговори-поговори, - пригрозил чародей елейным голосом, но угроза в нём прозвучала ого-го какая!
- В общем, туз бубен сынку покойничка в наследство перешёл, - объяснила женщина поспешно, но ехидную ухмылку спрятать даже не попыталась. - Только выбросил дурачок карту, не подозревая об её истинной ценности. Пробовала я тузика моего отыскать, да сгинул он. Столько лет с тех пор прошло. И вот, пожалуйста! Принесла вашего холеного нелегкая!
- Нашего, - повторил Алексей Данилович с нотками отвращения. - Как ты поняла, что за ним кто-то стоит?