Мы всегда так делали.
Церковь закончилась, и мы поднялись на ноги, распив несколько бутылок виски, прежде чем покинуть часовню. Мой разум был занят кучей дерьма, которое мне не нужно было, чтобы затуманивало мое сознание, и я подошел к президенту, приподняв подбородок.
— Ты выглядишь так, словно на твоих плечах весь мир, Рейт.
Если бы он только знал. Поиск Сида стал приоритетом номер один, и я был зол, что до сих пор его не нашел. Рука Грима легла мне на плечо, как он делал сотни раз до сегодняшнего дня. Вроде бы все было нормально, за исключением того, что ничто в моей жизни не было чертовски нормальным. Не было с того дня, как я согласился на поездку дьявола. Дерьмо было настолько испорчено, насколько это возможно, и не собиралось меняться в ближайшее время.
Не имело значения, что я наблюдала за шокированным выражением его лица, когда пальцы Грима погрузились в мое тело, как будто я состоял из ничего, кроме воздуха. Его ноги подкосились, и он чуть не врезался лицом в ближайшую стену.
Выражение паники на лице Экса, было подобно ножу, вонзившемуся в мое сердце, когда он вскочил на ноги, в то же самое время Мамонт предотвратил удар Грима о стену одним мясистым кулаком. Его рука взметнулась, и Грим отскочил от груди вице-президента, на мгновение сбитый с толку.
В комнате воцарился хаос. Никто не знал, что сказать или сделать. Они не понимали моего состояния или причин, стоящих за ним. Это был мой хорошо скрытый секрет. Ни на один из вопросов у меня все еще не было ответов, но я был полон решимости выяснить это вместе с Тауни и Зейном в своей жизни.
Я не рассказывал другим о своей маленькой проблеме до сегодняшнего дня. Даже Экзорцисту или Гриму.
Мой лучший друг был чертовски напуган, потому что Экс точно знал, насколько ужасной была ситуация, не сказав ни слова. Все, что я мог сделать, это съежиться, как маленькая сучка, как бы жалко это ни было. Я знал, что они все видели. Я достаточно часто видел это в зеркале в своей ванной.
Бледный отблеск Королевского брата-бастарда, на которого они все рассчитывали.
Это было чертовски иронично.
Сколько времени пройдет, прежде чем я исчезну совсем?
Мое прозвище должно было быть шуткой.
Рейт -Призрак.
Я взял его потому, что знал, как заставить людей исчезнуть, буквально. Диабло был не единственным специалистом в этой области. Мне нравилось красть души глубокой ночью. Я наслаждался ужасом и трепетом от убийства, стремлением к справедливости и наблюдением за тем, как несчастная душа человека покидает его изуродованное грехом тело. Знание того, что я оставлял мужчин слабыми и падающими на колени, окаменевшими от ужаса, когда они кричали, выводило меня из себя, как какого-то больного урода.
Я был бесстрашен, когда стоял перед Люцифером в момент своей смерти, обещая возмездие людям, которые похоронили меня заживо и причинили боль моей Тауни, без капли сожаления о том, каким человеком я стану. Это было мое призвание, моя судьба, а также мое проклятие.
Потому что, нравится вам это или нет ... Я всего лишь чертов призрак.
— Почему ты ничего не сказал? — Спросил Грим, пронзая меня своим напряженным взглядом.
— И в чем смысл? Я ни хрена не могу с этим поделать.
— А как насчет Люцифера? — Спросил Экс, его черты лица исказились от беспокойства.
— Со мной все будет в порядке. Насколько я знаю, он просто издевается надо мной. Вы знаете, как Люцифер получает свои дешевые острые ощущения, заставляя нас страдать.
— Дело не в этом, — проревел Грим, выглядя вне себя от злости. — Я должен был знать об этом дерьме, Рейт.
— Отлично. Теперь ты знаешь, президент.
— Недостаточно хорошо.
— Я справляюсь с этим.
— Как? У тебя есть сын и новая женщина. Она будет твоей старушкой?
— Если она согласится, тогда да. Я люблю Тауни, — крикнул я, вздрогнув, когда одна из лампочек над нашими головами замерцала, а затем погасла, громко треснув, разлетевшись вдребезги. Сверху на стол упали осколки стекла и жуткой мелодией зазвенели о бутылки с выпивкой.
— Черт, Рейт. Ты ходячая катастрофа, — выпалил Раэль, хихикая, когда я показал ему средний палец.
— А как насчет…
Пазл был прерван, когда мой сын ворвался в часовню, наплевав на то, что он только что нарушил протокол.
— Зейн? — Спросил я, нахмурившись, когда он стоял там разозленный и свирепо смотрел на всех в комнате.
— Где, черт возьми, моя мать?
— Она спала, когда я видел ее в последний раз, — осторожно ответил я, стараясь не выдавать тот факт, что я не давал ей спать большую часть ночи из-за наших занятий в постели. Тауни, вероятно, устала и все еще была в моей постели. Эта мысль согревала мое сердце.
— Президент! — Закричал Жаба, врываясь в комнату. — У нас проблема.
Моя кровь застыла в жилах, и я знал, прежде чем он произнес еще одно слово, что Тауни больше не находится в Перекрестке.
— Ну, не стой там, Перспектива. Скажи мне, что, черт возьми, происходит, — ответил Грим с разочарованным рычанием.
Взгляд Жабы метнулся ко мне, а затем к Зейну.