У меня ноет в груди от осознания того, что сегодня ночью я собираюсь лечь не в свою постель.
Возможно, я совершила ошибку, сказав, что останусь с Сарой на выходные, и мне следовало просто оставить все дерьмо с мамой позади и согласиться поехать домой. Я не могу избавиться от ощущения, что в этот момент я только мучаю себя.
— Ты ходишь так, словно тебе в задницу засунули палку, — комментирует Кортни, когда я возвращаюсь к бару с подносом, полным пустых бутылок.
— Сколько времени нужно, чтобы привыкнуть к туфлям? — Спрашиваю я сквозь стиснутые зубы.
— Пару недель. Ты думаешь, что продержишься так долго? — спрашивает она смертельно серьезно.
— Что? — Я ахаю, немного отступая назад. — Неужели я была настолько плоха? — Спрашиваю я, странно оскорбленная.
— Нет, вовсе нет. Ты была великолепна, и мужчины, кажется, любят тебя.
— Моя задница. Они любят мою задницу.
— То же самое. Все, что я знаю, это то, что твоя привлекательность новой девушки приятно заполнила мою кассу сегодня вечером. Но что-то подсказывает мне, что мне нужно наслаждаться этим, пока это длится.
— Что ты пытаешься сказать?
Она выдыхает, кладет предплечья на стойку между нами, выпячивает свои сиськи, к большому удовольствию нескольких парней, сидящих немного дальше от нас.
— Ты не создана для такой жизни, Джоди.
— Это так, и мне нужно… — начинаю я, хотя не уверена, зачем спорю. Мне не нужна эта работа. Больше нет. Не благодаря Тоби. Но хочу ли я деньги этого монстра теперь, когда я знаю, кто он на самом деле?
— Ты можешь спорить сколько угодно, но ты знаешь, что я права.
— Позволь мне просто провести выходные. Все могло бы стать лучше.
Она приподнимает бровь, глядя на меня, как бы говоря: «Правда?», но она, наконец, уступает. Все это время мой желудок болезненно сжимается, когда я молча сомневаюсь в своем здравомыслии из-за того, что прошу о продолжении этой пытки.
— Мы пересмотрим ситуацию в этот воскресный вечер. Если ты все еще будешь здесь.
— Я не лодырь, — утверждаю я, раздраженная ее мнением обо мне.
— Я не говорю, что ты такая. Если бы я была сукой, я бы сказала тебе, что ты прирожденная прямо сейчас из-за денег, которые ты заработала мне сегодня вечером, просто ковыляя в своей обуви, но я не такая. Мои девочки важны для меня. Я хочу, чтобы они были счастливы, им было комфортно на их работе. А ты, новенькая, совсем не такая. Итак, я даю тебе выход.
— Иди сегодня вечером домой, подумай об этом и дай мне знать завтра к обеду, если вернешься.
Я киваю, не в силах больше спорить.
— Иди, убирайся отсюда. Сними обувь.
— Но моя смена заканчивается только через двадцать минут.
— Это прекрасно. Вперед. И подумай о том, что я сказала.
— Л-ладно. Спасибо тебе, — говорю я, заставляя себя улыбнуться.
Расправив плечи, я выпрямляюсь и выхожу из главного бара, перенося как можно меньше веса на носки ног, направляясь в заднюю часть здания, к раздевалкам.
Всего за несколько минут я надеваю леггинсы и толстовку безразмерного размера и вздыхаю с облегчением, натягивая угги.
— Да, — шиплю я, бросая туфли смерти в шкафчик, который выделила мне Кортни, прежде чем скомкать мой наряд и запихнуть его в корзину для белья. Определенно, это преимущество работы, не нужно стирать это самой.
Закидывая сумку на плечо, я выхожу с высоко поднятой головой.
Кортни вполне может быть права, возможно, я не гожусь для этой работы, но, черт возьми, я позволю этому отразиться на моем лице.
Выхожу через боковую дверь, и на меня сразу же обрушивается свежий воздух. Возможно, кое-где и появляются первые весенние цветы, но мы все еще погружены в агонию зимы.
Мысли о Дне Святого Валентина, который не за горами, заставляют мое сердце сжиматься, когда я обхожу здание, чтобы встретиться с Сарой, которая обещала составить мне компанию по дороге домой.