Он обещал не вмешиваться, но их безалаберное отношение тормозит его работу.
Но зря он предвкушал, что сейчас услышит голос царицы. Она не брала трубку, и с каждым гудком Руслан закипал ещё больше.
Не хочет разговаривать? Или просто не берёт.
Ведь она же не знает, что это он.
Придётся вместо обеда скататься, приобщиться к искусству. Конечно, он мог забить на это дело, и поручить его тому же Дану, но это уже было дело принципа, его раздражал игнор со стороны его нового приобретения. А ещё он хотел увидеть её. И не скрывал этого от себя.
Руслан не знал, как повернётся их разговор, скорее она опять будет плеваться ядом, и презрительно щурить глаза, но увидеть её хотелось всё равно.
Он с удовольствием размял ноги, бросив машину на дальней парковке, и прошёлся по брусчатке, лавируя между прохожими. Вдыхал пьянящий аромат весны, и чувствовал, как внутри нарастало щекочущее чувство волнения. Он предвкушал их встречу. Она возбуждала его. Ему снова было интересно жить. Чёрствое сердце разгоняло отравленную кровь по венам, и он хмелел, и от яркого солнца, и от сладкого аромата цветов, что витал в городском воздухе, и от прозрачного неба.
Всё его напряжение, за последние две недели трансформировалось в какое-то странное томление. Давило под грудиной, неизвестной тупой болью, и хотелось толи выть, толи забуриться в зал, и как следует отлупить грушу, ну или кто там будет вместо неё.
Руслан не анализировал это состояние, он просто его проживал, надеясь, что вскоре оно пройдёт, и он сможет думать трезво, не срываясь на окружающих, по каждому поводу, и не замыкаясь на бесконечных мыслях о ней.
Но всё пошло прахом, когда он увидел, как она порхает между какими-то типами.
8
Вика жестикулируя, что-то рассказывала. На ней было лёгкое платье, без рукавов, какое-то воздушное. Оно мягко подчёркивало её изгибы, обрисовало плавными линиями фигуру. Нежное, бирюзовое. Ей наверняка шло, к её светлым глазам. На тонких изящных ручках, красовались браслеты, они мягко бренчали, когда она поднимала руки. Неизменные туфли на высоких каблуках.
И как только Витёк позволяет, ей скакать козой, в её положении?
Волосы кудрявыми волнами лежали на плечах. Она стояла к нему спиной, о чём-то, увлечённо беседуя, с тремя мужиками, которые её почти, что глазами раздевали. Все трое лыбились, как придурки, алчно взирая на неё.
Руслан отметил, что в будний день, здесь очень малолюдно, хотя судя по нескольким посетителям, и развешанным по стенам картинам, галерея работала. И царица тоже работала.
Он не стал прислушиваться к их разговорам. Ему итак уже хватило. Всё его грёбаное возвышенное настроение стекло, и перед глазами заполыхало алым, особенно когда один, особенно смазливый хлыщ, склонился и поцеловал ей руку.
Дальше уже были инстинкты. Он стремительно подошёл к собранию смертников, и жёстко прихватив царицу под локоть, и не слушая, её гневного шипения, поволок в сторону, одним взглядом остановив, метнувшихся за ними мужиков.
— Да ты что… Совсем сдурел… Отпусти сейчас же… Я сейчас охрану позову… — шипела царица, и покорно семенила за а ним, еле успевая за его размашистым шагом.
— Где кабинет твой? — рявкнул Руслан, и сильнее сжал руку, потому что Вика начала вырываться.
— Да что ты себе позволяешь? — не сдавалась она, начала колотить его свободной рукой, правда, не особо попадая, всё больше промахиваясь.
Руслана это только ещё больше злило, и он, не выдержав, впихнул её в какую-то нишу, которая привлекла его своей приятной тенью и нелюдимостью. Вика упёрлась спиной в шершавую стену, и гневно воззрилась на него.
Глаза её рассерженно сверкали, щёки раскраснелись, она тихо шипела, растирая кожу на сжатом им предплечье. Грудь под тонкой тканью платья вздымалась, так, что невольно привлекала его внимание.
— Ты совсем с ума сошёл! — толкнула его в грудь, когда поняла, что он запер её в ловушку.
— Да нет, это у тебя весь ум по ходу в гормоны трансформировался, — зарычал он, подступая ближе, чётко различая, как расширяется её зрачок, и дрожат крылья носа.