22 глава
Мир смертных.
Луна так ярко мерцала на небе своим круглым диском, что затмевала сегодня почти все звёзды.
Принцесса Елян жила в ссылке уже третий год, ее вывезли в загородное поместье принадлежащее дворцу. Она прекрасно, знала причины своего заточения, и знала, что их было несколько. Это ненависть императрицы к ней, и страстная привязанность ее брата, ее использовали как марионетку, заставляя наследного принца, склонять голову.
В ночь перед тем, как ее отправили в загородное поместье и охраняли, как зеницу ока, наследный принц все равно пробрался к ней. Стояла такая же лунная ночь, как сейчас, она помнила каждое мгновение той ночи.
Служанки ушли и она в лёгком ночном платье, стоя перед кроватью, расплетала волосы в задумчивости смотря в приоткрытой окно. Как вдруг услышала шорох и почувствовала лёгкое дуновение ветерка прошедшего холодом по коже. Свечи были давно погашены и только лунный свет заглядывал в окно, стеля свои лунные дорожки по полу. В одной из таких дорожек, тень шагнула к ней так близко, Елян почувствовала горячее дыхание на своей шее, у себя за спиной.
Девушка молчала, не двигаясь испытывая такое сильное, ни с чем не сравнимое волнение. Она знала каким-то своим нутром, что это Хеян, и одновременно не могла поверить в это.
Брат, в детстве часто задирал ее, а становясь взрослее, часто писал ей. Иногда стихи, иногда какие-то смешные нелепые истории своей службы, бывало и заигрывал с ней, ставя иероглифы с двойным значением. Она любила эти тайные письма, во дворце второй императрицы, она чувствовала себя словно пойманная в сеть птица, во всем была строгость, ей было, ничего нельзя. И только её маленькая служанка Лейло всегда ее поддерживала и хранила ее секреты, помогая ей.
Дыхание его, было таким горячим, волосинки на её шее, зашевелились и пошли мурашками. Вот он подошёл совсем близко и прикоснулся к ней своим телом, жар, прошёлся по её спине. Но Елян не сдвинулась, оставаясь на месте, она чуть подняла голову и ее затылок, коснулся его плеча. Он нежно опустил свою голову и вдохнул аромат ее волос, дыхание его сбилось. Напряжение в теле девушки нарастало, как натянутая струна, предвкушение, любопытство, щекотали нервы, темнота окутывала со всех сторон. Томление в теле разливалось теплом внизу живота и в груди. Лёгкий ветерок проникающий в приоткрытое окно. Мурашки по ее рукам. Казалось прошла вечность, прежде чем он нежно обнял ее обхватив руками, положив их в районе солнечного сплетения.
Она замерла наслаждаясь этим моментом, Елян не знала чего ждет, не могла понять, чего хочет. Эмоции никогда не властвовали над её сердцем. Но эти физические простые проявления тепла и нежные прикосновения, она ощущала их так, как будто, он прикоснулся к самой ее душе, так, будто она ждала только этого момента, всю свою жизнь.
Они так и стояли. Он не решался пересечь черту, вздохнуть. Эти воспоминания терзали ее каждую ночь, проведенную после.
Как в песне, услышанной ею на празднике середины осени: "Если бы ты не посмотрел на меня тогда, я бы никогда и не вспомнила о тебе, что же наделал этот твой взгляд."
Служанка принесла новый чайник и услужливо разлила чай, сначала второй императрице, а затем и главному советнику Циндао, в нефритовые пиалы. Поклонилась и ушла.
Они сидели в беседке в саду, скрытой от глаз раскидистой цветущей грушей.
— После того, как я изолировала эту девчонку, принц стал гораздо воспитание себя вести. — удовлетворительно улыбалась императрица.
— Воспитание часто бывает личиной, пригодной для того, чтобы скрывать под ней безобразие, но оно не даёт другого лица — ответил Циндао отпивая чай.
— Не могу, не согласиться с вами, нужно держать принца под тщательным контролем. — закивала она.
— Император ведёт переговоры с империей Лян, он хочет прийти к перемирию, отдав принцессу Елян замуж за, молодого императора Чаныня, год как занявшего место почившего отца, на троне.
— Да это, с одной стороны, может дать нам усмирение военных сил, но со второй стороны, мы теряем инструмент влияния на наследного принца. — нахмурила брови императрица.
— Я думаю армия, потерявшая основной аргумент развития, и поток вливаний в нее казны, важнее театрально опущенной головы, наследного принца. — сделал последний глоток Циндао, опуская пиалу на стол.
Империя солнца.