Ее кожа безупречна, ни татуировок, ни пирсинга, ни шрамов. После смерти сестры ее семья заперла ее в доме. Ее родители не глупы. Тот факт, что их отец - Лорд, должен был защитить его детей. И мать, и отец знали о возможности того, что кто-то из них может пострадать. Просто им было наплевать.
Я протягиваю руки к ее ногам, и она дрожит, пока делает глубокий вдох. Я скольжу руками вверх по ее гладким бедрам и хватаю ее нижнее белье, затем стягиваю его с ее сомкнутых ног вместе с подвязкой и бросаю на пол.
— Раздвинь ноги, - приказываю я.
Ее дрожащие руки поднимаются к лицу, и она закрывается от меня. Мне необходимо связать ее, приковать к кровати, чтобы она не могла прятаться. Но даже я понимаю, что сейчас это может быть слишком. У меня есть остаток жизни, чтобы унижать и использовать ее. Честно говоря, я даже не в настроении трахать ее, но мы здесь, чтобы доказать мою точку зрения.
Что она моя.
Я тянусь вверх и обхватываю рукой ее хрупкую шею, сжимая до тех пор, пока ее глаза не открываются. Ее руки хватают меня за запястья, пытаясь освободиться, но безуспешно. Ее бедра приподнимаются над кроватью, пытаясь найти хоть какой-то рычаг, чтобы освободиться.
— Я отдал тебе приказ, голубка. Ты же не хочешь, чтобы я повторял дважды.
Ее пятки впиваются в белое одеяло, на котором она лежит, когда ее дрожащие ноги разъезжаются. Я отпускаю ее шею и провожу пальцами по ее вздымающейся груди, по плоскому животу и смотрю на ее бритую киску. Для такой невинной особы она достаточно ухожена, чтобы понравиться своему мужу.
Кровать прогибается под моим весом, когда я сажусь между ними. Она втягивает дрожащий воздух, когда я прижимаю их коленями. Я провожу большим пальцем по ее киске, раздвигая половые губы. Она не мокрая, но я и не ожидал этого. Я наклоняюсь, и слюна падает из моего рта на ее киску. Она издает рвотный звук.
Слюна - это меньшее из того, что ее должно беспокоить. Когда я закончу с ней, она будет стоять на коленях с открытым ртом, умоляя меня плюнуть ей в горло, как будто оно горит, и только я могу его потушить.
Я провожу пальцами по ней, проталкивая один в нее.
Она хнычет, ее руки тянутся в стороны и хватаются за кровать. Ее лицо искажается от вторжения.
— Тайсон, - задыхается она.
Я собираюсь использовать ее как свою игрушку. Она будет ползать, плакать и умолять меня трахнуть ее. Это то, чему меня научили Лорды. Брать и не отдавать. Секс - это власть, и она ничем не будет отличаться от других. Я ввожу в нее два пальца, и она хнычет. Я ввожу и вывожу их, а затем ввожу третий, широко открывая ее, и она вскрикивает.
— Чувствуешь это, Лейк? - Я медленно вытаскиваю их, а затем снова ввожу. — Это твоя киска намокает для меня.
Ее крики становятся громче, и она выгибает спину.
Вытаскивая их, я шлепаю ее по киске, заставляя ее кричать. Ее тело извивается, пытаясь освободиться от моих ног, но ей некуда деться.
Раздвигая ее ноги своими, я берусь за основание члена и провожу головкой по ее мокрой киске. Я толкаюсь в нее, ее спина откидывается от кровати, а с губ срывается крик.
Наклонившись над ее телом, я закрываю ей рот рукой, заставляя ее замолчать, и выхожу назад, а затем толкаюсь вперед, чтобы мой член вошел в нее еще больше. Ее руки хватают меня за предплечья, острые ногти впиваются в кожу.
Ее бедра прижимаются к моим, она изо всех сил пытается сомкнуть их, но я держу их широко раскрытыми для меня.
— Вот так, - рычу я сквозь стиснутые зубы, отстраняясь и снова входя, на этот раз сильнее. Мне нравится чувствовать, как ее тугая киска сжимает мой член. — Прими меня, Лейк. Позволь мне использовать тебя.
Она пытается освободить голову от моей руки, но я крепко держу ее. Ее глаза открываются и смотрят на меня, а по лицу текут слезы. Ее некогда идеальный макияж размазался от дождя, а теперь еще больше от слез.
— Черт. - Я вытягиваюсь, а затем толкаюсь вперед, и ее шея выгибается дугой. Сидя, я убираю руку от ее рта.
— Тайсон, - кричит она, ее спина отрывается от кровати, соски твердые.