Глава 4
Наталья начинала замерзать. То ли крышка унитаза была чрезмерно холодной, то ли вода в бачок элитного ресторана поступала непосредственно из горного ключа и была омерзительно мёрзлой, то ли…
Учительница остановила перечисления. Что бы ни являлось причиной внезапного обледенения, с этим природным явлением нужно было бороться. Костёр развести она не могла: нет зажигалки и из топлива только содержимое сумки, рваное платье и стринги. Этого хватило бы ровно на десять минут — и согреться не успеть, и пожарная сигнализация врубится. А вот тогда она станет не только закоченевшей, оборванной жертвой дрянной ткани, но и мокрой.
«Русалка с голой попой… — Сидорова покачала головой. — Нет, скорее утопленница».
Она начала вспоминать, написанное по поводу термического обморожения в книге по выживанию. На ум почему-то шли советы по борьбе с последствиями, но никак не по предотвращению данного происшествия. Биологичка дышала на совершенно ледяные пальцы и растирала покрывшиеся пупырышками руки, согревая их таким образом на долю секунды, но мурашки тут же перебирались на грудь и живот.
— Да чтоб вас! — ругалась на безногих перебежчиков Наташа. — Вот выйду отсюда, чая напьюсь, посмотрю тогда, куда вы денетесь!
Она знала, на какое животное сейчас походила. Успокаивало лишь то, что не на кролика…
С ногами дело обстояло ещё хуже: место, где кожу не покрывали чулки, постепенно приобретало гармонирующий с платьем оттенок. Сидорова попрыгала, разогревая мышцы ног. Каблуки выдали звук топчущейся по асфальту лошади, но цвет бёдер не изменился.
— Синяя девушка, — с губ учительницы сорвался короткий смешок.
Она представила, как выползает на онемевших ногах, скользя коленями по гладкому кафельному полу в коридор, и, протягивая скрюченные судорогой пальцы к гостям, шепчет фиолетовыми от холода губами: «Согрейте меня». Отличный сюжетец для фильма ужасов.
Размышления жертвы разрыва и стужи прервал щелчок открываемого замка ручки двери туалета и два звонких женских голоса.
— Ты видела это чучело? Поменять меня на какую-то бледную мышь! Это даже несколько оскорбительно.
— Ну, вообще-то, он никого не менял. Вы больше месяца назад разорвали свои отношения, а посыпать голову пеплом или ударяться в запой от разбитого сердца — не в привычках Льва. Да и неизвестно, есть ли у него, этот орган.
— Есть, можешь не сомневаться. Но расположен он не в груди, а в районе «чуть ниже живота». — Жанна — а это была именно она — нервно хохотнула, прежде чем добавить: — И теперь его «стук» слушает эта дрянь и, возможно, даже ощущает вибрации.
Второй голос медленно, нараспев, из чего можно было сделать вывод, что девушка подкрашивает губы, ответил:
— По-моему, они едва знакомы. Видела, как простушка оглядывала зал? Она впервые в подобном заведении, да и этот свекольный румянец на щеках… Её явно смущает присутствие Иванова.
— Ну, ничего, через пару часов освоится и к ночи будет готова к роли медсестры, делающей прямой массаж «сердца»!
Девушки рассмеялись. Жанна тяжело вздохнула, и невидимая подруга поспешила её утешить:
— Не переживай, ты ничего не потеряла. Песков — прекрасная замена.
— Не скажи. Вот сейчас посмотрела на этого ловеласа рядом с другой и пожалела о своей глупости. Так нелепо попасться…
— Да уж, каким бы ни был Лев, его никто и никогда не ловил со спущенными штанами.
— А делает он это часто…
— Ну, не знаю. По-моему, это всё только слухи.
Жанна перебила:
— Не слухи. Мне много чего рассказал Трофим.