К четырём часам ночи Макс так и не появился. На звонки отвечал бездушный голос автоответчика. Усталость сделала своё дело, и я провалилась в глубокий сон.
Грубые руки сжимали мои бёдра, проводили по белой коже, оставляли синяки, исследовали каждый уголок тела. Горячее дыхание и колючая щетина проложили дорожку по шее, спускаясь к ключицам.
Я понимала, что это всего лишь сон, но его запах был настолько реальным, словно это и вправду был он. Я не могла сопротивляться этому мужчине. Я не хотела этого. Лишь выгибалась всем телом, пытаясь чувствовать его повсюду.
Горячий язык издевательски коснулся самым кончиком моего напряжённого соска, играясь, изводя, заставляя желать большего.
Окружающая темнота пробиралась внутрь, разжигала непреодолимое желание, от которого мои трусики стали влажными. Хотелось их сорвать, чтобы ничто больше не мешало чувствовать его. Умоляющий всхлип сорвался с губ, но ответом на него послужило лишь ещё одно едва уловимое касание губ на пульсирующей венке шеи.
Сильная рука очертила плавный изгиб груди, почти плоский живот и остановилась на границе мешающих трусиков. Я искала приоткрытыми влажными губами его губы, постоянно натыкаясь на пустоту. Хотелось хоть во сне почувствовать их. Но мужчина явно издевался, не спеша дарить мне новые ласки.
Горячая пульсация внизу живота раздражала, просила о разрядке. Но пальцы мужчины вновь двинулись вверх, оставив меня ни с чем. Я хотела схватить его за руку и вернуть на прежнее место, но почувствовала лишь пустоту и холод одиночества. Его запах становился всё слабее, а голос доносился словно сквозь густой туман.
— Ты моя, Мишель…
Глава 7. Роберт
Что ж, Бэмби, сыграем по твоим правилам. Хоть это и не в моём характере, но предвкушение победы того стоило. Я пришёл в её дом, чтобы убедиться, что я не сошёл с ума. Чтобы убедиться, что она действительно существует. Та девушка с огромными глазами, которая стояла передо мной призывно приоткрыв губы каждый грёбаный раз, стоило мне только закрыть глаза. Наваждение какое-то.
Я просто хотел себе доказать, что это лишь уловка моего больного мозга и она не настолько притягательна, как я себе представлял ночами.
Мне нужно было всего лишь затащить её в постель один раз, чтобы развенчать миф об этом ангеле с длинными волосами. Не обязательно в постель. Можно просто утащить в туалет и поставить лицом к стене, врываясь в её нежную плоть.
Или уложить на кухонный стол, задрав это провокационное платье, которое ничего не скрывало. Утолить эту жажду, не думая о собравшихся гостях. Не думая о женишке, который так по-хозяйски обнимал её у меня на глазах.
Ярость красной пеленой накрыла, когда я увидел руку на её талии. Боясь представить, что эти руки делают с ней наедине. Но я сдержался, с упоением представляя, как буду ломать эти пальцы.
Я пришёл, чтобы просто ещё раз её увидеть. Доказать себе, что она обычная девка, которых у меня было слишком много, чтобы запоминать их имена и лица. Чтобы сбросить это наваждение, преследовавшее меня вот уже неделю. До зуда на коже рвался к ней, взглянуть в её обычные глаза, ничем не примечательную фигуру. Такое же лживое лицо, как у других.
Но увидел лишь запутавшегося зверька, который чувствует, что живёт не своей жизнью. Чувствует, что лишняя на этой шумной вечеринке. Я чувствовал то же. За всю свою жизнь прекрасно научился разбираться в людских эмоциях и притворство чувствовал за милю. Она не играла.
Увидев её, откуда-то появилось новое чувство. Желание схватить её в охапку и утащить прочь. Чтобы она спокойно выдохнула и стала самой собой. Потому, что эта разодетая, как уличная потаскуха и исполняющая роль ни то гостеприимной хозяйки, ни то официантки — не моя Бэмби. Не та настоящая Мишель. Я это чувствовал. Эй просто не хватало смелости быть собой. Кто её такой сделал? Нет я не испытывал к ней жалости. Я испытывал ярость ко всем, кто её окружал.