Сейчас же, глядя на его очаровательную улыбку, я понимала, что снова ошибалась. Он оказался очень весёлым и открытым мужчиной, развитым не только физически. Я признавалась себе, пусть с неохотой и сожалением, что он привлекал меня. Крепкое, но не перекачанное тело. Сильные руки и красивые кисти рук. Улыбка, которая может заставить улыбаться в ответ, а может послать электрический разряд по телу. Лишь в глазах были всё те же холодные льдины, которые завораживают не меньше улыбки.
Но вместе с физической красотой в нём было полно других достоинств. Самое первое — это то, что он абсолютно любую тему мог поддержать, не заставляя краснеть от того, что я чего-то не знала в этой жизни. Он интересовался мной, моими увлечениями, не критикуя и не отмахиваясь, говоря, что работа — не женское дело.
Его было невероятно приятно слушать. Мягкий низкий тембр голоса погружал в транс, обволакивал, словно горячее какао в холодную погоду. Мои обонятельные рецепторы приходили в экстаз каждый раз, когда я улавливала ненавязчивый древесный аромат его парфюма. До дрожи хотелось уткнуться в его шею и вдыхать этот пьянящий запах. Ощущать горячую плоть под своими руками. Посылать и по его телу тоже миллионы маленьких колючих мурашек.
И каждый раз в такие моменты я одёргивала себя. Сжимала кулаки. Заставляла вникнуть в слова, рождающиеся на этих мягких губах. Я понимала, что это лишь влечение, которому поддаться я не имела права. Дома ждал мужчина, с которым я собиралась прожить все свои годы.
Дома ждал всё такой же холодный мужчина, как в последнее время и ещё более агрессивный после той вечеринки. Макс старался не замечать меня, а попытки поговорить с ним заканчивались провалом и хлопанием дверей.
Наплевав на его дурацкое поведение, в ту ночь я, как обычно прижалась к его спине, пальцами ощущая напряжение. Такой родной, но такой далёкий. Как будто и не было этих трёх лет. Как будто мы не делили никогда наши проблемы пополам. Как будто не говорили этих слов нежности друг другу.
Чужие люди.
Я перебирала кончиками пальцев его мягкую кожу, чувствуя частое дыхание мужчины. Тёплая, бархатная спина, к которой я прислонилась щекой, казалось, высечена из камня. Я прислушалась к своим чувствам. Ничего. Никаких мурашек, вызванных близостью любимого мужчины. Никаких спазмов внизу живота. Просто тепло человеческого тела. От этого я сама себя ругала в душе. Неужели так быстро всё угасает? Вся страсть, что была в начале наших отношений. Желание просыпаться и засыпать на плече любимого. Тягость разлуки, находясь вдали.
Чувствует ли он то же самое? Может поэтому холоден? А может из-за другой женщины?
Но не смотря на временные трудности, я не представляла рядом другого мужчину. Тот может и будет заставлять биться сердце быстрее, но на первом месте всё — таки должна быть надёжность и уверенность в завтрашнем дне. Уверенность, что этот мужчина не обманет. Сейчас лишь трудный период в жизни. Я должна быть рядом и поддержать его.
Погрузившись в свои мысли, я вскрикнула от неожиданности, когда оказалась на спине, прижатая тяжёлым телом к кровати. Макс возвышался надо мной с маниакально блестящими глазами.
Нежно погрузился в меня, просто отодвинув трусики. Я издала стон наслаждения. Две недели воздержания дали о себе знать. Я вцепилась в плечи любимого, притягивая его ближе. Судорожные рваные толчки говорили о невероятном напряжении мужчины. Я уже выучила все его повадки. Если он очень медленно двигал бёдрами, значит хотел продлить наслаждение. Если изображал кролика, значит хотел побыстрее разделаться с этим непростым делом и наконец лечь спать. Как обязательная программа, которая, по сути, никому не нужна. Стоило ли заморчиваться из-за нескольких минут, если я всё равно не получу должного удовольствия?
Я даже начала задумываться, что женский оргазм — это выдумка, придуманная женщинами для мужчин, чтобы не обижать их нежную душу и самовлюблённое эго.
Как обычно, я отпустила свои мысли блуждать. Вспоминала, что нужно купить тушь, которую так расхваливала Натали. И нужно доделать то задание начальника, которое я должна была сдать ещё сегодня утром. Я всё размышляла, периодически постанывая для убедительности.
Моё тело поменяло позу, что и вырвало из заоблачных мыслей. Макс поставил меня на четвереньки, обхватив шею длинными пальцами одной руки. Другой схватил за растрёпанные волосы. Резко войдя своим напряжённым членом, он начал остервенело долбиться, до боли сжимая шею. Рыча и сотрясая кровать, казалось, он хотел выплеснуть всю злость и проблемы, что беспокоили его.