Сава принёс целую гору сена и соорудил нечто вроде второй кровати для Макара и Рины. Там они и отдыхали. Я же по требованию Савелия заползла обратно в постель, где валялась до этого. Самочувствие моё здорово улучшилось — всё-таки похлёбка «из мухоморов и жаб» оказалась целебной. Но мне стало бы ещё лучше, если бы я смогла как-нибудь связаться с бабулей. Тогда бы можно было торчать тут дальше и почти не переживать.
Ринка сказала, что успела написать своим домой до того, как издох мобильник, и наплести им, мол, мы с ней упёрлись на дачу к друзьям до понедельника. Забавно, что она почти не соврала. Не знаю, устроило ли её родителей такое объяснение, или они уже рвут и мечут, разыскивая дочь по всем моргам. Да и непонятно было, дошла ли эта информация до баб Зои. Наверняка дошла. Так что я постаралась унять свою тревогу и расслабиться, раз уж я очутилась в такой ж… жизненной ситуации, где от меня ничего особо не зависит. Всё ж пока нормально. Ну, если не принимать во внимание Диму с его зверушками.
По напряжённому лицу Савы я догадалась, что лишь об этом он и думает. Но, честно сказать, он, кажется, слишком сгущал краски. Ну, подумаешь, один волколак сбежал из Белой Стаи. У Димы их вон сколько — я сама видела. А на кой я ему сдалась — вообще неясно.
Разве что понравилась ему. А чё нет? Мы целовались даже. Один раз. И в общем-то было неплохо. Неужели после этого он так расстроился из-за моего побега, что решил прикончить в отместку?
А ещё я помнила о том, что случилось у озера. До того, как прибежал Сава и как бешенный начал на всех бросаться. И я не имею ввиду тот единственный поцелуй, хотя, по большому счёту, кроме него, ничего ведь и не было. А всё-таки было. Нечто… другое.
Сава не спрашивал меня об этом. А ежели б спросил, всё равно я ничего толком не смогла бы ответить. Очень примитивно выражаясь, я типа как «услышала луну». Бред, конечно. Но в сложившейся ситуации одним бредом больше, одним бредом меньше — разница невелика.
После того, как я немножко потусила на кровавом пиршестве волколаков, попила оздоровительную болотную жижу и полежала в обнимку с голым столетним мужиком, остальные странности уже не казались настолько странными, чтобы падать в обморок, когда твоя подруга заявляет, что любит до потери памяти свирепое чудище. Ну, любит, и дальше что? А я вот с луной в шашки играю. Прикольно же.
— А давайте во что-нибудь поиграем? — пришла мне на ум мысль, как немного разрядить обстановку. — В города, например.
— Давайте, — не очень бодро, но всё-таки поддержала Ринка.
Макар приоткрыл один глаз.
— Ты с нами? — спросила я его.
Он приподнялся с лежанки, потёр веки. Было видно, что каждое движение даётся ему с большим трудом.
И всё же Макар улыбнулся через силу и ответил:
— С вами.
— Москва! — сказала я, заранее придумав, с чего начну.
— Алушта, — включилась Ринка.
— Астана, — продолжил Макар.
Все поглядели на Саву, молча сидевшего на полу, опираясь спиной на мою кровать.
— Сав, твоя очередь, — подсказала я. — Город на «А».
— Ад, — буркнул он.
— Это не город. Такого места вообще не существует.
— Существует. И мы там все в скором времени окажемся, если не придумаем, как убраться подальше от Белых.
— Ты уже придумал?
— Нет.
— Вот значит, расслабься и играй, — грозно заявила я. — Тебе город на «А». Какой ты знаешь?
— Архангельск, — вместо Савы ответил Макар. — Говорят, там сейчас тихо.
Сава призадумался.
— Это северное направление, — сказал он. — Кратчайший путь через Вотчину Чёрных.
— Мы можем попробовать их обойти с запада. Со стороны Великого Новгорода.
— Это большой крюк.
— Так, стоп! — возмутилась я. — Вы о чём вообще? Мы в города играли.
— Наигрались уже, — Сава переплёл руки на груди и насупился. — Если выживем до рассвета, можно попробовать оторваться на машине, но по трассам будут стоять патрули. Сначала Чёрных, а затем и Бурых.
— Бурые давно разбежались.
— Кто тебе сказал? Дилар? — Савелий с усмешкой поглядел на Макара. — Он дальше своего носа не видит. И понятия не имеет, что творится за пределами Столичной Вотчины.
— Мы поедем в Архангельск? — дрожащим голосом спросила Ринка.
Судя по всему, ей, как и мне, не очень-то пришлась по вкусу идея переезда.
— Вы можете не ехать, — отчеканил Сава. — Марлок может не пережить такой марш-бросок.