- Галя, стой! – заорал Анатолий, но она уже бежала с исказившимся от ярости лицом прямо к Димке, скользя на лужах крови.
Яша, выронив трубку, с удвоенным ужасом наблюдал за ней. Схватив сына за плечи, она поволокла его к входной двери, скуля и ловя ртом воздух:
- Только так! Больше нет способа! Сволочь ты проклятущая! Не мешайте мне, он должен, должен…
- Что ты делаешь?! – отмерев, словно в игре, Анатолий кинулся к ней, но упал, поскользнувшись, больно ударившись бедром о паркет. Яша, дернулся, было, но поздно. Перетащив сына через порог, она, что есть силы, швырнула его на заваленную, сверкающим на солнце снегом, дорожку. Барк задыхался от лая, а она стояла и смотрела, как поднимается сын на колени, как безуспешно пытается защитить лицо от лучей, пробирающихся в каждый закоулок его нетронутого ультрафиолетом, тела…
- Он умирает, - прошептал ошеломленный Яша и сделал четыре неверных шага на негнущихся ногах. – Черт возьми, а почему он умирает, собственно?
- Он не выносит солнца, - безо всяких эмоций откликнулся Анатолий.
- Это убийство? Как вы думаете, доктор?
- Может быть. Пусть. Только бы она не отнеслась к этому, как к самоубийству… Она жила этим мальчишкой.
- Почему он уб…, загрыз Илигу? – с трудом подобрав нужное слово, сухо всхлипнул Яша.
- Социопатия. У него это с раннего детства. Он – маньяк, Яша, убивший, по меньшей мере, троих. Один из них – ребенок четырех лет.
- Ужас какой-то. А мать знала и молчала?!
- Не думаю. А если и знала, то не хотела верить.
- Что же теперь будет?
- Вы позвонили в милицию?
- Это мы всегда успеем.
========== Эпилог ==========
Эпилог.
На побережье уже не осталось отдыхающих. Смолкли крики и безудержный смех, прекратился детский плач, родители больше не одергивали маленьких баловников…