— Я тоже очень рад тебя видеть, — кивнув сидящим напротив работникам ритуальных услуг, Теодор вновь перевел взгляд на нетерпеливого итальянца.
— Фу-фу-фу. Давайте активнее уже, — пытаясь ускорить процесс, Забини начал кистью выводить круги. — Вы меня утомляете и портите настроение, — он брезгливо скривился напоследок и, вновь широко улыбаясь, повернул голову в сторону Нотта. — А я не один.
«Заебись», — единственное, что породил мозг Теодора в этот момент.
В дверном проеме появилась Паркинсон. Нотт зажал рукой рот, чтобы не сказануть лишнего прямо сейчас. Она спокойно прошла по кабинету, устраиваясь в одном из кресел. Казалось, с каждым годом Пэнси становится всё более безэмоциональной и хладнокровной. Некоторые вещи всё-таки меняются слишком сильно. Хотя, когда она только начинала свой путь на одиноком поприще заказных убийств, была примерно такой же бушующей, как их общий итальянский друг. А сейчас даже собственное равнодушие Нотту казалось куда более ярким, чем любые эмоции на лице Паркинсон.
По сути, Пэнси была единственной из всего «серебряного квартета», кто мог похвастаться полноценной и счастливой семьей. Возможно, это было лишь иллюзией, ведь ребёнок с беспечным детством не становится киллером, не прерывает общение с семьей и не превращается в хладнокровного ублюдка. И самое интересное в этом было, пожалуй, то, что никто даже не удивился. Это было что-то… в порядке нормы. Новой извращенной нормы этого мира.
— Не хочу показаться грубым, — вдохнув поглубже, Теодор всё же убрал руку от своего лица, — но вы немного не вовремя.
— У тебя никогда не бывает «вовремя», — приподнимая бровь, протянула Пэнси.
— Поэтому мы решили принести в твою жизнь немного праздника! — воодушевлённо затрещал Забини.
— Праздника? — переспросил Нотт, глядя на лицо Паркинсон, которым, казалось, можно разбивать стены.
— Ой, не начинай, — отмахнулся от него Блейз. — Тут никто сильно не будет скорбеть и убиваться горем…
В противовес сказать было нечего. Каждая змея в подворотне знала о непростых отношениях в семье Ноттов. Сор из дома обычно не выносят, однако, когда сам глава рода начинает на каждом шагу причитать о несостоятельности своего чада, скрытое становится очевидным. Сам же наследник предпочитал отмалчиваться до последнего, скрываясь от назойливой жёлтой прессы. Не получилось, не задалось.
В дверь негромко постучали, а затем, не дожидаясь ответа, открыли. Новоиспеченная работница-защитница протиснулась в появившуюся щель. Все обернулись.
— Господин Нотт, я хотела уточнить… — заметив присутствующих в кабинете людей, Гермиона замолчала.
— Какое очаровательно недоразумение, — первым оживился Забини. — Ты её где откопал? — бестактно разглядывая Грейнджер, протянул он, склоняя голову на бок. — А там ничего поприличнее не было?
— Если человеку нравится спать с чем-то убогим, — лениво выдохнула Паркинсон, — мы не можем его за это судить.
Тактичность была не самой сильной стороной Пэнси. Удивляло лишь то, как с этим качеством умудрялся справляться Поттер, и почему они вообще сошлись. Естественно, никаких открытых отношений не было, но под покровом ночи слухами земля полнится. При свете дня оба всё упорно отрицали, вернее, Гарри отрицал, а Паркинсон многозначительно демонстрировала средний палец и посылала настолько глубоко, что даже не все лекари могли точно определить, через какой орган пролегает путь.
— Простите, я, наверное, позже зайду, — протараторила Грейнджер, стремясь как можно быстрее удалиться.
— Мисс Грейнджер, — чуть повысив тон, проговорил Теодор, — попросите Итана зайти ко мне. Я подойду к вам через пару минут.
Она лишь кивнула и моментально скрылась с другой стороны двери. В воздухе повисла тишина. Две пары недоумевающих глаз уставились на него вполне обоснованно. Миловидное лицо никак не скрывало её некомпетентность и отсутствие вкуса в одежде: жутковатые синие джинсы, какой-то свитер, сползающий с одного плеча, опять гнездо на голове. Нотту даже показалось, что вчерашний вид был куда лучше того, в чем она заявилась сегодня. Естественно, в подобном заведении не могло быть места такому.