Такое количество лиц, находящихся вне закона, несомненно заинтересует маленькую зазнайку, а Малфой и его круг общения — тем более. Теодор недовольно выдохнул. Придется повесить ее на шею Итана, иначе эта девочка может нарушить хрупкое равновесие между несведущим Министерством и желающими наживы реальными хозяевами волшебной Британии.
Обернувшись полотенцем, Нотт толкнул дверь, прикрывая глаза, сморщил нос и запустил пальцы во влажные волосы, еще больше разлохматив. Звук разбившегося стекла привлек его внимание. Гермиона с весьма неловким видом стояла у журнального столика из черного дуба, а перед ней на полу синий песок высыпался из осколков, некогда бывших часами.
— Знаете, я, наверное, должен был как-то ограничить свое гостеприимство, — не скрывая легкого раздражения, произнес Теодор.
Грейнджер не ответила. Ее глаза с нескрываемым интересом скользили по практически обнаженному телу, задерживаясь на некоторых участках. Казалось, что ее вообще не заботит возмущение хозяина этой комнаты. После того, как она прикусила нижнюю губу, Нотт и вовсе решил, что юная «надзирательница» прослушала его слова.
— Может, хотя бы ради приличия попробуете иногда поглядывать в глаза? — приподняв бровь, хмыкнул он, когда Гермиона наконец-то пришла в себя. — Но я могу подождать. У нас есть еще минут пятнадцать, чтобы вы успели рассмотреть все тщательнее.
— Я просто … — она начала абсолютно неубедительно открывать рот, явно пытаясь возразить, — …просто немного заблудилась.
— И решили, что можно врываться в мою спальню и громить все вокруг? — с некой усмешкой спросил Теодор, замечая, как на ее щеках появился еле заметный румянец.
— Это случайность, — слегка растеряно глядя вниз, протараторила Грейнджер. — Я сейчас все исправлю.
— Остановитесь ради всего… — но она уже опустилась на корточки и ойкнула.
«Ну, конечно…» — тяжело выдохнул Нотт, замечая, как багровая капля проступила на девичьем пальце.
Недолго думая, он подошёл к подвисающей Гермионе. Ее чрезмерное любопытство вылилось в плохо скрываемое смущение, а оно в свою очередь — в неуклюжесть. Без особого изящества обойдя осколки, он поднял девушку за плечи, не церемонясь вытащил из ее волос палочку и сделал пару круговых движений.
— Вулнера санентур.
Кровь мгновенно вернулась в рану, кожа затянулась, будто ничего и не было. Грейнджер как-то громко сглотнула, практически не двигаясь. Ее зрачки все еще блуждали по его плечам и шее, иногда падая на полотенце. Сейчас она казалась слишком хрупкой: почти на голову ниже, растерянная, беспрерывно хлопающая ресницами.
— Вы здесь находитесь меньше часа, а уже успели нарушить все непреложные законы этого дома, — убирая руки, проговорил Теодор спокойно. — Уверены, что это вы за мной следите, а не я за вами?
— Я не столь беспомощна, — поднимая на него свои огромные глаза, протараторила Грейнджер, явно пытаясь взять себя в руки.
— Даже не знаю. А вы точно будете целой к тому моменту, как я переоденусь? — склонив голову на бок, спросил Нотт. — И, наверное, мне все-таки стоило уточнить, что моя комната не является той частью дома, куда вы можете входить, когда вам вздумается.
— Я учту это, — обводя взглядом его ключицы, произнесла Грейнджер, вдыхая чуть глубже. — Думаю, мне стоит уйти.
— Ну почему же? — сделав полшага в ее сторону, хмыкнул Теодор, замечая легкую панику. — Если у вас такое желание узнать обо мне намного больше, мы можем продолжить утренний разговор.
Ее нервное состояние со стороны было заметно намного больше, чем она бы этого хотела: тело напряглось, глаза забегали по комнате. Нотт осторожно отодвинул девушку от комода, стоявшего рядом со столиком, открыв верхнюю полку, и достал темные боксеры. Ее передернуло, когда он спокойно стянул полотенце и стер каплю, стекающую от плеча к локтю. Гермиона попыталась занять свои руки, судорожно сминая пальцы.