— Уэнсдей, прекрати, — пытался я остановить её нерациональные выплески.
— Тайлер. Хватит. Я уже просто не могу так. Ты везде. Тебя так много, что ты не даёшь мне дышать. Оставь меня, блядь, в покое! — раскричалась она на меня, кажется, впервые за всё наше знакомство. Я реально видел её эмоции.
— Ты не серьёзно, верно? Что так резко изменило твоё мнение? Или всё-таки кто? — задал я вопрос и уже пожалел об этом.
Она сверкнула на меня прожигающим взглядом. Злилась. Ненавидела. И просто прошла мимо.
Моя рука тут же со всей имеющейся силы ударила стену, я сбил её в кровь и она слышала этот звук, но молча ушла из кабинета, оставив меня одного. Сука, как мне надоел этот детский сад между нами.
Я пришёл в кабинет только спустя полчаса и видел, как этот гребанный мудак улыбается, глядя на меня, словно он уже что-то знал, хотя я даже не был в курсе, кто это такой.
Моё колено нервно гуляло под столом, пока Кент не сказал мне об этом. Я решил взять себя в руки. Перестать пресмыкаться.
— Чувак, что с тобой такое? — спросил он, удивленно глядя на меня.
— Болезнь сказалась, — ответил я коротко.
— Пойдешь на ночевку сегодня? — спросил он, и да, я слышал про неё, но вообще не собирался туда идти. До нашего разговора я думал, что у нас с Уэнс будет своя ночевка, но нет. Ей просто необходимо было всё испортить. Сидела и болтала с этим мудозвоном. К черту!
— Пойду. С девушкой, — ответил я резко.
— Кстати в том году на неё нельзя было приводить нормисов, в этом вроде разрешили, — подметил он шепотом.
Ну вот и отлично. Ты хочешь поиграть? Будет тебе игра. Я уже понял, что нормально ты просто не можешь, Уэнсдей Аддамс. Тебе обязательно нужно всё испортить. Когда я открываюсь тебе, ты строишь из себя, хрен знает кого. Зато когда я с Глорией ты сама приходишь ко мне чтобы отсосать. Что с тобой, блядь, не так?!
Я реально позвал Глорию на ночевку и не знаю зачем. Просто меня всего коробило. Она расстроилась, что я не встретился с её мамой, ведь та редко приезжала, но я реально болел, поэтому мне даже не пришлось врать. Разве что как всегда скрывать свои истинные чувства. Мы все сидели в пижамах, сформировавши круг, в центр вышла Энид и предложила играть в эту игру с зайцем, про которую мне рассказывал Кент. Большинство согласились. Я думал Уэнсдей вообще не придет, но она пришла, и они с Ксавье расселись совершенно по разным сторонам. Так я понял, что между ними что-то произошло.
Уэнс села одна в углу, а я сидел в первом ряду, и Глория прижималась ко мне. Да, возможно это было неправильно, но она не оставила мне сраного выбора. Пока они кидали этого зайца, и говорили обо всём, я посмотрел в её сторону, наверное, уже тысячу раз, однако так и не наткнулся на её взгляд. Минут через пятнадцать к ней снова подсел тот мудак и они разговорились. Не знаю, почему меня так трясло от него, но даже Ксавье я так не презирал. Видимо дело было в осознании здоровой конкуренции. Она даже смотрела на него, отвечала ему. И мне вновь хотелось оторвать кому-то голову. Драть на мелкие куски и на секунду мне показалось, словно из моих пальцев снова полезли чертовы когти. Меня затрясло, и я весь вспотел от напряжения.
— Тай, всё нормально? Будто горишь, — спросила Глория, трогая меня.
— Мне надо в уборную, — сказал я, уходя оттуда, и только тогда увидел, что она на секунду взглянула на меня, но отвернулась обратно.
— Я умылся холодной водой. Кое-как успокоился. Посмотрел на себя в зеркало и убедил пойти обратно.
Уже там прямо на входе мне в руки вдруг резко бросили чертового зайца.
— Эм, какая тема? — спросил я, опешив.
— Сказки, — крикнула Барклай.
— Что ж… рассказать?
— Дааа, — крикнула толпа сирен, — Галпин. Жги!