— Докажи это, любимая.
Я усмехнулась:
— Что именно доказать?
— Твою способность сохранять дружеские отношения.
У меня отвисла челюсть:
— Это что, вызов? Я могу стать самой лучшей подругой, которая у тебя когда-либо была. Я выдружу тебя до чертиков, — что за намеки, Чарли! Христос.
Он ухмыльнулся, и ямочка появилась на его щеке.
Боже, у Рида был способ подчеркнуть мою смелость. Вывернув ногу, я отвела ее в сторону, мои руки все еще были твердо на месте.
— Твой ход, Одед.
Я сглотнула. Дерьмо. Еще раз, к чему я клонила? Были ли у меня какие-нибудь хорошие ходы?
Если бы я задавала себе этот вопрос, ответом было бы решительное «нет». У меня не было практики.
Он провел языком по щеке, чувствуя свою победу.
— Прекрасно, — простонала я, разжимая руки.
Ладно, что ж, возможно, моя игра была не так сильна, как я думала. Дерьмо.
Он повернулся с торжествующей улыбкой, доставая ключи, чтобы отпереть дверь. Она скрипнула, когда он толкнул ее и шагнул внутрь, держа дверь пошире, чтобы я могла войти. В тот момент, когда я переступила порог, меня пронзило ощущение Рида. Как будто его соседа по комнате вообще не существовало. Здесь не было никаких плакатов или календарей с обнаженными женщинами. Я не смогла найти ни малейшего намека на мудачество — только мягкие тона темно-бордового и слоновой кости, разбросанные повсюду. Его стол был тщательно прибран, каждый предмет лежал на идеальном месте. Телевизор органично располагался на стене, а коллекция DVD-дисков окружала его ореолом.
Я автоматически определила, какая кровать принадлежала ему, потому что она была застелена, даже углы заправлены в матрас.
Я не осознавала, что хранила молчание, пока Рид не произнес мое имя.
— Ты пьешь со сливками?
— Хм? — я покачала головой, отводя взгляд от его кровати, чтобы увидеть, что он стоит перед кофеваркой на раковине. — О, да, пожалуйста.
Он нажал кнопку на кофейнике, выдвинул стул из-за своего стола и предложил его мне:
— Миледи.
Я рассмеялась:
— Спасибо. У тебя правда хорошее общежитие.
Рид присел на край кровати, положив руки на колени:
— Это происходит всякий раз, когда здесь нет Хэма, чтобы все разрушить.
— Кто такой Хэм? — мой взгляд упал на маленькую клетку в углу комнаты, и я вскочила со своего места. — Это он? — я наклонилась и поворковала с маленькой серой шиншиллой, смотревшей на меня крошечными черными глазками. Я засунула палец в клетку, крошечный самородок понюхал мою кожу, а затем занялся своими делами.
Рид усмехнулся:
— Это Энакин.
Выпрямившись, я посмотрела на Рида.
— Как Скайуокер (прим. Энакин Скайуокер — он же Дарт Вейдер, персонаж вселенной «Звездных Войн»)?
— Он самый.
— Но почему? Энакин — зло.
— Спойлер! — крикнул Рид, затыкая уши, снова излишне драматизируя ситуацию.
— Эй, чувак. Этот поезд давным-давно ушел.
Он пристально посмотрел на меня:
— Шучу. «Звездные войны» — одна из лучших франшиз в этом гребаном мире, — я не могла не согласиться. — Нет, — продолжил он, — я назвал его Энакином, потому что иногда он может быть маленьким мудаком. Он часто обнаруживает свою внутреннюю темную сторону и любит кусать мои пальцы, — он ткнул одним из пальцев в мою сторону. — Видишь? — у основания его указательного пальца был крошечный шрам. — Мелкий придурок содрал с меня добротную часть кожи.
Я прикрыла свой смешок рукой.
— Это не смешно, Чарли. Если бы этот ублюдок не был таким милым, я бы отправил его задницу обратно в преисподнюю, откуда он и появился.
Присев на корточки, я пригнулась, глядя маленькому Энакину прямо в глаза:
— Ты же не злой. Тебе просто нужно немного любви.