— Папа? — спрашиваю я, начиная по-настоящему волноваться. — Что случилось?
Он смотрит на меня, его лицо очень бледное.
— Рейвенли, мне так жаль, что это… — Он замолкает, когда в комнату входит высокий темноволосый мужчина. Потом он с трудом сглатывает.
Что-то не так.
— Я рад, что ты решился на это, — говорит мужчина моему отцу, а затем смотрит на меня так, что у меня мурашки бегут по коже.
— Неужели у меня действительно был выбор? — раздраженно ворчит папа.
— Нет, но некоторые люди в твоем положении могут сделать какую-нибудь глупость, например, сбежать, — отвечает мужчина. — Рад видеть, что ты не один из них. Сегодня мне не особенно хотелось кого-то преследовать. — Он снова смотрит на меня с любопытством.
Желая, чтобы он перестал разглядывать меня, я прячусь за отца.
Тень улыбки скользит по губам мужчины, как будто мое движение забавляет его.
— Она боится меня, — замечает он. — Умная девочка.
Когда по моему телу пробегает холодок, я хватаю отца за руку.
— Папа? — Шепчу я. — Почему он хочет, чтобы я его боялась?
Он крепко сжимает мою руку в успокаивающем пожатии.
— Не беспокойся об этом. — Его слова звучат совершенно противоположно.
В воздухе повисает тишина, когда мужчина погружается в молчание, глядя на меня, как на сложную головоломку, которую он отчаянно хочет разгадать.
— Мы должны это сделать, — наконец говорит он, посмотрев на моего отца. — Оставь девочку здесь и присоединяйся ко мне в моем кабинете, выпьем. Я прикажу привести Кида.
Я понятия не имею, что происходит, но отчаянно хватаю отца за руку.
— Не оставляй меня здесь, — умоляю его.
Он смотрит на меня с раскаянием в глазах.
— Мне очень жаль, Рейвенли. — Затем он вырывает мою руку из своей. — Оставайся здесь, — приказывает он холодным тоном, которого я никогда раньше от него не слышала.
Слезы жгут мне глаза, когда он начинает уходить.
Заметив, что я вот-вот заплачу, он вздыхает, возвращается ко мне и присаживается так, чтобы его глаза были на одном уровне с моими.
— Смирись, Рейвенли, — говорит он тихим, но твердым тоном. — Плач делает нас слабыми. Ты хочешь быть слабой, или ты хочешь быть сильной, как твоя мама и я?
Качаю головой и шмыгаю носом, пытаясь проглотить слезы.
— Сильной.
Он одаривает меня легкой, но грустной улыбкой.
— Хорошая девочка. — Затем он встает и уходит, не оглядываясь.
Я смотрю, как он уходит, мои пальцы сжаты в кулаки, а желудок скручивается в узел, но глаза сухие.
Как только мужчина и мой отец выходят из комнаты, я сажусь на диван, не зная, что мне делать. Но прежде, чем успеваю устроиться, дверь открывается, и входит женщина с длинными рыжими волосами. На ней черное платье, куча блестящих украшений, а волосы уложены так, будто она собирается в какое-то шикарное место. К тому же, она не одна.
Грустный мальчик со шрамом плетется за ней, мальчик, которого все называют Кидом. Он выглядит еще печальнее, чем раньше, что даже кажется невозможным.
Когда женщина с рыжими волосами подходит ко мне, она смотрит на меня с любопытством, как будто я какое-то странное существо, которого она никогда раньше не видела.
— Так ты и есть та маленькая девочка, из-за которой все так суетятся? — Она останавливается передо мной и наклоняет голову. — Честно говоря, я не понимаю, в чем тут дело. Ты даже не похожа на нее. Это наталкивает на мысль, действительно ли ты она, если он просто всех обманывает. У него и так репутация лжеца.
— Как и у тебя, Диана, — говорит мальчик, качая головой.
Ее губы раздраженно дергаются.
— Ах ты, маленький засранец… — Она замолкает, натягивая приторно-сладкую улыбку. — Знаешь что? Можешь говорить обо мне все, что хочешь. По крайней мере, я не чудовище.
Парень сжимает губы, его взгляд перемещается на меня, и я клянусь, что в его глазах читается раскаяние.
— Что происходит? — подаю я голос. — Кто Вы? И где мой отец?
Внимание женщины возвращается ко мне, улыбка все еще на ее лице.
— Что происходит, так это то, что ты собираешься заплатить долг своей распутной матери.
Гнев горит под моей кожей, когда я сжимаю руки в кулак.
— Не называй так мою маму!
Женщина ухмыляется при виде моих сжатых кулаков.
— Ты серьезно думаешь ударить меня? Ты всего лишь ребенок.
Я делаю шаг вперед и бью ее кулаком в живот.