— Послушай, уголовница… — Его руки опускаются с груди на вздохе.
Мои глаза расширяются.
— Как ты только что меня назвал?
— Ты точно слышала, как я тебя назвал, так почему ты просишь меня повторить это?
— Потому что я не могу поверить, что ты назвал меня… уголовницей. Я не сидела в тюрьме! — Я чувствую, как начинаю дрожать от его колкости.
Его выражение лица стает более прищуренным, злым.
— Да, ну, ты должна была после того, что сделала. Залезла в машину, пьяная в стельку. — Он качает головой с отвращением. — Ты могла кого-нибудь убить.
Стыд охватывает меня, как зимний мороз. Я ничего не говорю, потому что… что я могу сказать? Он прав.
— Я знаю пьяниц, и знаю, что им нельзя доверять. Единственное, чему они верны — это бутылка.
Я хочу поспорить с этим. Сказать ему, что он обобщает. Но и здесь он не ошибается.
В большинстве случаев это правда, что алкоголиков волнует только то, где они выпьют следующую рюмку. Когда я проходила через детоксикацию, я поняла, что это было верно и для меня. Тогда были моменты, когда я была готова буквально на все ради выпивки.
Но сейчас я не такая.
— Ты уверена? — шепчет голос в глубине моего сознания.
— Я не такая, — говорю и не знаю, с кем я говорю в этот момент — с ним или с собой. — Я трезва и намерена оставаться такой.
Его плечи поднимаются.
— Я надеюсь, что у тебя все получится. Но статистика довольно хреновая. Но надеюсь, что ты останешься трезвой, ради твоего отца. Он хороший человек, и ему не нужно, чтобы ты заставляла его проходить через такое дерьмо, через которое ты протянула его в начале этого года.
Мой отец что-то ему сказал?
— И нет никаких причин для того, чтобы мы с тобой поладили. Мы оба знаем, что тренер придумал для тебя эту работу, потому что хочет убедиться, что у тебя не будет рецидива. Я это понимаю, как и вся команда. Но ты должна знать, что на самом деле нам от тебя ничего не нужно. Все покрывается персоналом, который уже здесь работал. А у некоторых ребят есть свои помощники. Ты получаешь задания от некоторых ребят только потому, что мы уважаем тренера, и он попросил нас сделать так, чтобы ты чувствовала себя полезной. И, как бы я ни любил тренера, я решил этого не делать, по своей собственной причине. Нам не нужно общаться. Значит, у нас нет причин для общения. Нет причин для чего-либо. Я предлагаю просто не мешать друг другу в обозримом будущем. Хорошо?
Твою мать.
Мое сердце колотится. Во рту пересохло. Лицо горит. Глаза жжет.
Я не могу говорить, потому что, если я это сделаю, то разрыдаюсь.
Дверь открывается, и в комнату врывается шквал голосов, когда она начинает заполняться игроками.
Я отворачиваюсь, возвращаясь к ноутбуку.
Не плачь. Не плачь. Не плачь.
Я нажимаю кнопку «Воспроизвести» на видео, которое хотел мой отец, а затем, используя свои волосы как занавес, чтобы закрыть лицо, я тихонько выскальзываю за дверь.
Я быстро иду в туалет. Захожу в кабинку.
И рыдаю.
Глава 5
Я выхожу из класса йоги, машу на прощание рукой инструктору Мартину и выхожу на улицу, в теплый воздух. На тротуаре много людей. Этот день наполнен таким позитивом. После занятий я спокойна и расслаблена, и мне не хочется терять это ощущение.
Через квартал находится фермерский рынок. Думаю, я прогуляюсь туда, прежде чем отправиться домой, и куплю немного сыра и свежего хлеба. Потом я могу провести остаток дня, наедаясь до отвала.
Звучит идеально.
Ну, ладно, не идеально. Звучит одиноко. Но не похоже, что у меня есть много других вариантов.
Я взваливаю сумку на плечо и начинаю идти.
Когда я подхожу к рынку, ароматы свежих продуктов вторгаются в мои чувства, и мой желудок урчит.
Когда я пила, мой аппетит был не очень хорошим. Алкоголь подавлял мое желание поесть. Теперь, когда я трезва, я открыла в себе большую любовь к еде. Потребовалось некоторое время, чтобы дойти до этого момента. Когда я впервые проходила детоксикацию, от одной мысли о еде меня тошнило. Но теперь, когда худшее позади, я могу наслаждаться едой.
На рынке шумно. Люди просматривают и делают покупки.
Здесь есть пары, мамы и папы с детьми, одинокие люди вроде меня.