Я смог дослужиться до генерала и получить возможность побороться за власть. У меня всегда было хорошо с самоконтролем. Но такого жгучего желания выпустить дракона я не ощущал уже давно. Вот тут же, прямо сейчас.
Эйви вскакивает и этим переключает мое внимание на себя:
— Джеральд всего лишь по достоинству оценил тех мастеров и ту мебель, которую я выбрала, — говорит она и идет к выходу из гостиной. — Видимо, в отличие от тебя.
Бросив на Джера последний предупреждающий взгляд, я догоняю Эйви, хватаю ее за руку и буквально силком затаскиваю в комнату. Она упирается, но идет и молчит.
— Это что? — захлопнув дверь и повесив полог тишины, спрашиваю я.
— Это ремонт, — дерзко отвечает она, однако я вижу, как блестят ее глаза и как побелело лицо.
— Какого демона, Эйви? — рычу я, наступая на нее и вынуждая пятиться.
— Ты же мне сам сказал, что я могу сделать так, как посчитаю нужным. Так, чтобы мне было комфортно жить в этой комнате, — выпаливает мне в лицо она.
Она пытается быть уверенной, но я слышу каждую мельчайшую интонацию, изменение в ее голосе. И сейчас ее голос дрожит.
Я делаю еще шаг к ней. Но уже не разобрать: то ли из-за того, что зол, то ли из-за того, что просто хочу быть ближе. А лучше держать в своих объятиях, сжимать пальцами ее бедра, пробовать на вкус ее губы.
— И диван. Ты просил поставить его сюда, так вот он, — она тоже начинает злиться, хочет показать рукой на оттоманку, но вместо этого спотыкается и падает на нее спиной.
— Ты считаешь, это смешно, Эйви? — я опускаюсь следом за ней, прижимаю ее своим телом.
Какая же она хрупкая! Приходится удерживать себя на руках, чтобы не раздавить. Эйви тяжело и возмущенно дышит. Грудь высоко поднимается, привлекая мое внимание. Сдерживаю порыв содрать с нее к демонам это платье и уже превратить наш фиктивный брак в самый что ни на есть настоящий.
— Мне — смешно. Видишь, умираю от смеха! — раздраженно выплевывает она.
— Зачем? Точнее, за что? — рычу я.
Мы смотрим друг на друга в молчаливом противостоянии. Эйви понимает, что в проигрышном положении. Женщина, жена, еще и связана договором. Но все равно не сдается. Она просто восхитительна!
Я не выдерживаю и наклоняюсь к ней, чтобы уже, наконец, поцеловать. Но Эйви отталкивает меня и впечатывает мне в грудь какую-то бумажку.
— Может, хотя бы в таких условиях тебе и твоей невесте не захочется ничего!
Спустя мгновение абсолютного непонимания, о чем она, я ощущаю резкий жасминовый запах. Орочий потрох!
Глава 25. Письмо
На лице Сайтона появляется брезгливость. Я тоже чувствую этот жуткий запах от записки. И это он еще выветрился, пока я носила ее в кармане!
Я сильнее отталкиваю Сайтона и умудряюсь вырваться из его ловушки, хотя сейчас это больше похоже на то, что он сам осознанно меня выпускает из нее. Поправляю платье и пытаюсь заправить пряди, которые выбились, обратно, но выходит плоховато. Проклятье. Выгляжу так, будто мы здесь с Сайтоном…
Волна смущения от того, что я себе представила, накатывает жаром и начинает краснеть на щеках. Ну уж нет! Точно не после этой леди Гродвин. Хочет — вот пусть ее и сжимает в своих руках. И точно не здесь, если он рассчитывает, что я буду спать в этой комнате.
Я безмерно благодарна Сайтону, что он выселил леди Бранд и леди Гордвин в отдельный домик, поэтому мы не пересекались. Но само осознание того, что где-то рядом та, что метит в постель к моему, пусть и фиктивному, мужу, давалось с трудом.
Сайтон открывает записку и начинает читать. Я жду хоть какой-то эмоции на его лице, но оно остается абсолютно хладнокровным. Неужели все же то, что там написано правда?