Я прошла мимо большого двухэтажного приюта, в котором когда-то жила Рената, и сейчас, ранним утром, там тоже слышались звонкие голоса детей и строгий голос воспитательницы. Возможно, свою работу учителем я начала бы в этих стенах, но теперь кто-то другой будет обучать детей важным вещам. Я печально вздохнула и открыла тяжелую металлическую дверь Храма. Эллиот как будто уже ждал меня. Он сразу направился ко мне, держа в руках горящую свечу.
— Леона! Я так рад тебя видеть!
— Я пришла вернуть кое-что.
Эллиот поставил свечу в подсвечник в проёме стены и взял в руки книги.
— Что, уже закончила читать?
— Не совсем. Но теперь уже все равно. Я уезжаю отсюда.
— Куда?
Я вздрогнула от голоса Роя, слышавшегося откуда-то снизу. Лишь спустя мгновение я поняла, что мой друг поднимался по лестнице из подвала. В его руках тоже была книга. Я перевела взгляд на Эллиота, и в его глазах заметила похожее тепло, которое излучали и глаза Интариона. "А ведь Эллиот тоже скоро отправится на Край", — с горечью подумала я. Хорошо, что Рой станет монахом, потому что наш Храм не должен быть в запустении. Здесь столько хороших книг, здесь хочется находиться.
— Я уезжаю на Север, — наконец, проговорила я, замечая, что постепенно уже привыкаю к этой фразе. Ее легко произносить и уже легче осмыслить.
— Не понял…
— Рой, она та самая.
Я удивленно посмотрела на Эллиота вновь. Я вообще-то не планировала раскрывать правду, уже сочинив ложь для Роя и Ренаты. Для них я уезжала, чтобы не оставлять подругу одну, а еще я хотела учиться, потому что на Юге с этим беда. Но что только что произнес Эллиот?
— Что вы имеете ввиду? — спросила я, делая вид, что ни о чем таком не знаю.
— Ты правильно поняла меня. Ты — девушка, которая вернет нам все, что было утеряно. И я благословляю тебя на это испытание.
Эллиот сделал шаг ко мне и коснулся моего лба, так же, как Интарион. И опять я ничего не разобрала из того, что говорил мне монах.
А Рой молчал, и его молчание действовало на меня особым образом. Мне хотелось плакать. Я сдерживалась при маме и брате, находя в себе силы шутить и видеть самое лучшее в том, что мне придется делать. Но рядом с Роем отгораживаться шутками я больше не могла.
— Пойду навещу детей, — сказал Эллиот и легкой поступью вышел за дверь.
— Рой…
Я бросилась к нему в объятия, и прорвавшиеся слезы тут же намочили его рубашку.
— Лео, бедная моя девочка, как же ты справишься там одна? Хочешь, я поеду вместе с тобой? — спросил Рой, когда я выплакала все свои страхи и разрушенные мечты. — Я что-нибудь придумаю со своим возрастом, мне тоже почти восемнадцать.
Часть меня хотела выкрикнуть оглушительно громкое "да". Но другая часть меня понимала, что так нельзя.
— Нет, это только мое. А твое — здесь. — И под "здесь" я имела ввиду Храм. — Твое призвание заменить Эллиота. Только этим утром я поняла, как это важно.
Я рассказала Рою о Духе Леса, а он в свою очередь поведал мне, откуда Эллиот знал про меня. Оказывается, становясь монахом, человек начинает многое понимать на духовном уровне, и другие люди становятся для него наподобие раскрытой книги.
— Почему ты знаешь? Ты же не монах…
— Мне рассказал не Эллиот, а мой папа. Он давно знал историю твоих родителей, потому что помогал им начать все заново здесь. И мне папа рассказал лишь потому, что я должен был беречь тебя от Леса, — Рой усмехнулся. — Но, как ты сама понимаешь, сделать этого я не смог.
— Все вокруг знали, одна я не зна…
Рой мягко коснулся моих губ ладонью, и я замолчала.