Не знаю, почему я так разоткровенничалась. Никогда бы не подумала, что стану такое говорить северянину. Но вот, я стою рядом с ним и наблюдаю за его реакцией на мои слова. Если сейчас он будет подшучивать надо мной, то индюк превратиться в кое-кого похуже. Но нет, Николас торопливо отбросил свою челку назад и, подбирая слова, сказал:
— Я и не предполагал, что браслет тебе настолько дорог. Ты прости меня. Я нашел его в темной комнате, но не сразу вернул.
— Значит, он и вправду был у тебя?
— Да.
— Напыщенный индюк! — выкрикнула я уже привычные для меня слова.
Как он мог не отдать мне браслет сразу? Почему так издевался над бедной южанкой?
— Эй, поосторожнее со словами! А то…
— А то что? — Я видела, как в полумраке заблестели глаза Николаса. Он разозлился, а меня, к сожалению, было не остановить. — Убьешь меня? И потом сделаешь вот такою? — Я ткнула пальцем в стену, за которой навсегда замерли многие чудесные животные нашего мира. — Яблоко от яблони недалеко…
Я не договорила, потому что рука Николаса зажала мне рот.
— Никогда не сравнивай меня с Жаном, — порывисто и строго произнес Николас. — И знай, что простым южанкам я не позволяю такого обращения с собой!
Он отпустил руку, думая, что я одумалась и прекратила спор. Но я не прекратила.
— А сложным южанкам позволяешь? — с вызовом спросила я, видя, что Николас собрался уходить. — И что ты сделаешь? Ты даже сестре своей помочь не в силах. Она выйдет замуж за чудовище, зато ты получишь все, что хотел. Будешь врачом, это похвально… Вот только, какой ценой! Но, может, у Жана на тебя тоже планы? Заставит жениться на старой, но богатой вдове, или на страшной-престрашной северянке, характер которой будет под стать ее красоте…
— Уж лучше на такой, чем иметь жену с твоим характером.
— Ха! Да я о таком и не мечтаю. Куда уж мне! — со злой иронией выпалила я, и на этом вся моя горячность ушла, оставив место чувству вины. Николас второй раз извинился передо мной, а я опять устроила невесть что.
— Вот и не мечтай, — спокойно произнес Николас и направился к своей комнате. Только по пальцам, сжатым в кулак, было ясно, что я его сильно разозлила.
— И не буду! — упрямо заявила я полутьме и направилась на первый этаж.
С тех пор с Николасом я не разговаривала, а он даже не смотрел в мою сторону. И это было правильно, потому что я сама не понимала, почему каждый наш разговор заканчивался словесной перепалкой.
За два дня до свадьбы Николь по непонятной причине повеселела. Утром она праздно ходила по дому и саду, прикрепив к волосам красный цветок и напевая незнакомые мне песни. Как только Жан ушел на работу, Николь перехватила меня на кухне и почти пропела:
— Сегодня мы будем веселиться!
— Мы? — переспросила я, протирая кипельно белым полотенцем чашку.
— Да! Дядя разрешил мне развлекаться перед свадьбой. И даже разрешил взять тебя сопровождающей. Само собой, никаких дорогих ресторанов, где официанты северяне, но кое-что он разрешил.
Николь схватила яблоко и подкинула его вверх, потом с озорной улыбкой поймала и посмотрела на меня.
— Через час будь готова.