Надо найти своих соотечественников, завязать знакомства, в конце концов.
Но как только я развернулась, мой нос опять уткнулся в грудь бесшумно подкравшегося тетрарха. На этот раз его лицо утратило ленивое и насмешливое выражение, превратившись в непроницаемую маску.
— Что ты здесь разнюхиваешь? — Он был раздражён. Опять.
— Старейшин ищу. — Бесхитростно ответила я. Зачем выдумывать какие-то другие причины?
Он закрыл глаза, видимо, работая над самообладанием.
— Кто тебе сказал, что они здесь?
— Никто.
— Кто сказал?
— Никто! Я просто бродила и мысленно представляла себе того, кто со мной говорит. А он, они здесь?
Он сделал ещё несколько дыхательных упражнений, потом открыл глаза и обречённо указал на массивную дверь, перед которой я нерешительно торчала. Её створки, с вырезанными на ней непонятными символами, медленно разъезжались передо мной в стороны, а я чувствовала себя мальчиком Атрейо, стоящим перед сфинксами, из книги «Бесконечная история».
— Ну, проходи, раз сама нашла, коробочка с сюрпризами.
Это он про меня?
Было страшно и торжественно. Глаза постепенно привыкали к темноте. Это было огромное помещение с широкой аллеей посередине, по обе стороны от которой располагались статуи. Несколько рядов каменных статуй, сидящих в позах лотоса, устремившие взгляды своих закрытых глаз в Вечность. Они принадлежали к разным расами, были одеты в разные одежды и сильно различались ростом: некоторые были человеческого роста, другие возвышались надо мной на три метра, не смотря на то, что сидели на полу в позе лотоса. Я завороженно прошла до середины, затем вдруг резко повернула направо и остановилась около огромной трехметровой статуей рептилоида, закованного в почти истлевший скафандр, едва прикрывавший его кожу.
— Кто они? — Я всё-таки решилась нарушить тишину, и мои слова эхом разлетелись по всей зале.
— Старейшины.
— Но ведь, это статуи?
— Почти статуи. Но нет. — Терон смотрел только на меня и подходил всё ближе. На его лице отражалось сомнение. Он словно решал, рассказать мне что-то, или я всё же не достойна этого. Затем решился. — Гайя очень важна. Несмотря на свой микроскопический размер, она находится на краю рукава Ориона. Это последняя обитаемая планета, находящаяся на границе Третьей и Второй Вселенной. Последний рубеж… — Его слова тихим эхом шелестели под потолком залы. — Она пригодна не только для дыхания и жизни вашей расы, но для других рас, которые прилетают к вам… в гости. Поэтому Правление вашего галактического союза построило на ней несколько космопортов. Но она — достояние не только вашей галактики. В разное время существования Гайи на неё прилетали странники со всех концов Вселенной. Некоторые — с исследовательскими миссиями, некоторые с селективными и генно-инженерными, с просветительскими, некоторые даже случайно попадали на Гайю через червоточины. Таких исследователей-одиночек, блуждающих между галактиками было и есть до сих пор великое множество.
Интонации Тера, наконец, стали серьёзными и уважительными, лишившись обычной насмешливости.
— Те, кто прилетает к вам из вашей собственной галактики очень любят наблюдать, экспериментировать, указывать, но они всегда имеют возможность вернуться домой. В случае с этими ребятами, — и он обвёл рукой залу, — всё не так просто. Они из моей части Вселенной, скопления Великого Аттрактора, застрявшие на Гайе по разным причинам, и ожидающие помощи от хорошо экипированного провожатого вроде меня, который доставит их, наконец, домой, в теплую в кроватку. Некоторые из них пробыли у вас так долго, что их планет уже давным давно нет.
Я удивлённо посмотрела на Терона.
— И эти странники — Старейшины?
— Именно эти — да. Я вывез не всех, застрявших на Гайе, а только тех, кого мне поручили эвакуировать из Лагеря Васту.
— П-прости?
— В Антарктиде. Зал ожидания для многих заблудших и покинутых душ на Гайе. Там они ждут.
— С-спасения? — Я вдруг стала заикаться.
Терон пожал плечами.