Директор сделал паузу. Николай Степанович и Настя ошарашено разглядывали изображения.
А вот Райса только глянула и опустила голову. Она сидела напряжённая, не поднимала глаз и кусала губы.
— Райса?
— Я уже догадывалась. Одна из разработок моя — использование пульсара для гравитации. Там можно было использовать пульсары с разным излучением. Я взяла для расчётов рентгеновский пульсар, он и достаточно сильный, и не настолько опасен, как гамма, и считать его проще. Можно было взять любой — и гамма, и радио, и световой. Но «Молния-связь» подали патент на рентген, как и я хотела. Причём сразу, как я практически закончила разработку. Я потом посмотрела их патенты и нашла такое.
— Почему ты молчала?! — не выдержала Настя.
Деймос напрягся. Одно лишнее слово — и конфликт.
Райса тоже понимала. И она ответила:
— Большинству из нас было не до того. И потом, не то, чтобы я не доверяла собственному начальнику, но…
Она запнулась, глянула директору в глаза с вызовом, и сдержанно сказала:
— Вы ведь тоже сейчас его не позвали.
Деймос сдержал смешок:
— Вы молодец. Всё правильно, никто ничего не должен знать, и даже подозревать. Здесь — те, кому мог доверять Леонид. Полагаю, и я могу. Никаких подруг, секретов с коллегами и рассказов маме. Никаких разговоров об этом на расстоянии. Если имеете что-то сказать мне или друг другу — только лично. У нас в компании две трети сотрудников знают, как можно украсть защищённую информацию. Итак, для начала разберёмся с патентами. Вот, например, ваш пульсар. Я обдумал кое-что. У нас есть резервные фонды, и придётся в них влезть. Так надо. Мы либо исправим ситуацию, либо закроемся и распродадимся, так что давайте не жлобиться. Итак, пульсары сильно светят. От их лучей нужны надёжные экраны. Райса, вы спрашивали кого-то из отдела насчёт защиты от излучения. Этим занимались?
— Да, всё было почти готово. Но если вы хотите запатентовать способы, «Молния-связь» используют стандартные экраны по старым способам, они не разрабатывали ничего специально.
— Помню, — чуть нахмурился директор. — Но, тем не менее, на какой стадии готовности защита была у нас?
— Да почти готово. Общий метод на все виды излучения.
Деймос довольно улыбнулся и откинулся назад:
— Замечательно! Патентуйте! Глобальный полный.
«Выпишу премию авторам», решил он, но вслух пока говорить не стал.
— Вы не хватаетесь за соломинку, точно? — с опаской спросил главный инженер.
— Ну что вы! У меня идея. Получится — увидите. Ладно, на сегодня хватит. Райса, постарайтесь справиться до завтра, а с утра все ко мне, займёмся следующим патентом.
Та кивнула и поспешила работать. Николай Сергеевич тоже вышел.
Настя встала, отошла к двери и повернулась:
— Немирский, за что вы меня не любите?
— Настенька, я тебя люблю. Очень.
— Я серьёзно. Во что вы играете? Леонида вы не знали.
— Знал.
— Не знали.
— Очень хорошо знал.
Деймос смотрел на неё снизу вверх довольно и вызывающе. Кажется, девочку это сильно раздражает.
Пусть. Сейчас раздражает, потом…
— Он бы точно нас познакомил. Он всегда знакомил меня с друзьями. Всегда.
Спокойно, уверенно. Прячет раздражение. Ладно.
— Он и хотел. Показывал стереоскульптуры, рассказывал про тебя. Пока я не пообещал тебя увести. Знаешь, дружба — это святое, конечно, но тут речь идёт о женщине всей моей жизни. Он не стал рисковать.
— Что?!
Губки приоткрылись, уголки дрогнули раз, другой. Брови поползли вверх.
— Вы сами не понимаете, насколько это смешно?!
Даже чуть повысила голос. Тебе смешно? Так что же не смеёшься, а?
— Посмотрим, кто посмеётся последним, малышка.
— Ваше объяснение нелепо. Вы вообще его не знали.
— В вашу первую ночь секс длился две минуты по вине Леонида. Знал, и очень хорошо.
Вот теперь разозлилась.
— Как он мог вам это сказать?! — крикнула Настя. — Это же личное, такое личное!
Она даже подошла ближе. Потом опомнилась, резко повернулась и дёрнула ручку двери.