— Я не знаю, — пожала плечами. — Думаю, что у меня просто нет особого желания делать карьеру, которая принесет мне больше денег.
— О, я понял. Ты не из жадных. Сатана был бы очень разочарован в тебе.
— Нет, — засмеялась я, — полагаю, что нет. И я думаю, что для Сатаны мое чревоугодие компенсирует отсутствие жадности.
Я наблюдала, как Эллиот блуждал глазами по моему телу. Он пытался скрыть это, поднеся свою красную чашку к губам и сделав глоток, но толку от этого было никакого, тепло его взгляда шло по следу его глаз. Когда они снова встретились с моими, было очевидно, что он был пойман с поличным, поэтому парень просто улыбнулся мне.
— Обжорство сказывается хорошо на тебе. — Его комментарий повис в воздухе между нами, и мы оба улыбались как дураки. — Но если серьезно, — сказал он, наконец, нарушая наэлектризованное молчание между нами, — что ты хочешь делать после окончания колледжа?
— Честно?
— Конечно, честно. Я хочу, чтобы ты никогда мне не лгала.
Я проигнорировал кувырок желудка на его использование слова «никогда», как если бы у нас была вечность.
— Я хочу быть фотографом.
— Это очень амбициозно, — сказал он тоном спорщика.
— Ты действительно так думаешь? Я не знаю. Я думаю, что это звучит нечто ленивое.
— Я понимаю, почему ты так думаешь, но когда вспоминаю людей, которые фотографируют для своей жизни или занимаются искусством в целом, думаю, что люди, надеяться на вдохновение для своей следующей зарплаты. Легко показать, сидя за рабочим столом, работу и получать ежемесячную зарплату, но фотограф должен на самом деле работать за свои деньги.
— Я думаю, что это правда, — ответила я, чувствуя себя спокойной за свою мечту, которой никогда бы ни с кем не поделилась. — Итак, что ты собираешься делать со своей научной степенью по социологии?
— Это хороший вопрос. Ты будешь первой, кому я скажу, когда решу.
Мы просидели на скамейке основное время вечера, ушли только после того, как оба опьянели от напитков. Он пригласил меня на танец, и у меня не было не единого повода, чтобы не потанцевать. Также я надеялась прижаться к нему снова.
Моя грудь была касалась его, руки обвивали его шею, бедра покоились между моими коленями. Я нашла место в своей голове там, где ничего другого, кроме этого, казалось, существовать не может. Просто я была достаточно пьяна, чтобы чувствовать себя счастливой, слегка невесомой и свободной, но недостаточно, чтобы споткнуться о собственные ноги или повести себя отвратительно. Его руки двигалась вверх и вниз по моей спине, и каждое движение приближало его к моему заду. На каждом движении я молча умоляла его, чтобы он ухватился за нее своими руками, чтобы физически показал мне, как он хотел меня… хотел сделать больше, чем просто сидеть на лавочке и пить со мной.
— Ты убиваешь меня, Эви, — сказал он мне на ухо, посылая дрожь по всему моему телу.
Он, должно быть, почувствовал, как я дрожу, поскольку его руки нежно обняли меня. Я приняла его признание в качестве подсказки, что он нуждался в моем разрешении.
Я отстранилась от него, чувствуя щетину, выросшую на его лице в течение дня и царапнувшую щеку. Опустила свои руки с его шеи на плечи, притянула ближе к себе, повернув свое лицо к нему.
Поцелуй, наш первый поцелуй, был нерешительным, мягким и в основном сладким. Его губы прикоснулись к моим, и их мягкость стала для меня неожиданностью. Они были пухлыми, поэтому было почти невозможным поцеловать его немного жестче, дабы использовать весь их потенциал. Мы оба вдохнули, одновременно притянув друг друга ближе. Он обхватил меня сзади за шею, а языком нежно подразнил меня. Я откровенно была благодарна ему, что он сделал первый шаг и не стал ждать меня. Немного потеряла себя вместе с этим поцелуем.
Его язык прикоснулся к моему, и я всхлипнула. Смутилась от изданного звука, но на самом деле, как мне показалось, ему понравилось. Он ответил низким рычание, из-за чего все мое тело вспыхнуло. Я забыла, что была на студенческой вечеринке, на танцполе в окружении людей, забыла обо всем, кроме Эллиота и этого поцелуя.
Когда он отстранился, вздохнул, будто забыл, что нужно дышать, пока целовал мои губы, но затем его рот прикоснулся к моей шеи и медленно опускался вниз, оставляя влажные следы. Я опустила голову на его плечо, просто пытаясь остаться в вертикальном положении.
— Я неделями мечтал о поцелуе с тобой, Эви.
Что-то в его словах, сама идея, что он думал обо мне, хотел меня, отправило меня на какую-то космическую орбиту. Внезапно, я отчаянно стала нуждаться в его губах. Услышать, что он нуждался во мне, для меня было больше, чем афродизиак, чем что-либо мной испытанное ранее. Мои губы нашли его, и я поцеловала его с удвоенной силой, позволив себе больше вольностей с телом Эллиота. Провела вниз по его груди, по ребрами и вокруг талии. Он, казалось, наслаждался новым энтузиазмом, с которым я целовала его, и прежде чем закончила, он отстранился и, схватив меня за руку, и повел через танцпол.