— Сергей Лексеич? Вы что тут забы…
— Доброй ночи, — неприязненно перебил его Чернобурцев. — Отличное сегодня полнолуние, правда?
На пухлой физиономии хозяина отразился откровенный ужас. Он только сейчас до конца осознал, кто перед ним и чем ему это может грозить.
— Шторки задернули, я смотрю, да? — Сергей Алексеевич стремительно шагнул к окну, плотно укрытому черной тканью, и небрежно подергал край. — Подготовились? И валерьяночку выпили, небось?
В голубоватом свете ночника комната казалась огромной, а лица людей — призрачными.
— Сергей Алексеевич, в чем дело? Какого черта вы ко мне вломились ночью в дом? — молодой мужчина взял себя в руки и обрушился на непрошеного гостя с гневной речью. — Что за шутки дурацкие? Я щас полицию вызову…
— Не успеете, — задушевно шепнул Чернобурцев, протягивая руку к окну. — Шторка-то вот она. А за ней лунный свет! Знаете же, что потом случится, да? По глазам вижу, что знаете…
Дмитрий Владимирович промолчал, лишь несколько раз глубоко вдохнул. Его застали врасплох. Растрепанный и помятый, в растянутой футболке и пижамных штанах он выглядел еще более нескладным и жалким, чем днем — в отутюженной форменной рубашке с преподавательскими погонами. Лучшее, что можно было сделать в такой ситуации — молчать и слушать. А Чернобурцев смотрел ему в глаза и негромко говорил:
— Знаете, поначалу была у меня мысль: пригласить сюда всех тех, кто пострадал от ваших действий. Ярченкова. Семью из Берестянок, лишившуюся сына. Отчисленных по вашей прихоти мальчишек-курсантов, которым вы сломали жизнь. Пригласить их всех сюда и просто отдернуть эту занавеску, чтобы природа второго тела каждого из нас взяла свое. Три собаки, барсук, филин и лис… боюсь, от вашей животной формы даже шерстинки наутро не осталось бы! Но я не судья Линч. Поэтому…
— Жизнь? Жизнь я им сломал?! — взвился Димончик, и пухлое лицо его исказилось от ненависти. — А они мне что — нет?!!!
Сергей Алексеевич, брезгливо скривившись, наблюдал за этой истерикой, но ум его работал отстраненно, фиксируя и перерабатывая информацию. Так. Кажется, у мальчишки какие-то свои счеты к оборотням…
— Твари! Мерзкие хищные твари! — брызгал слюной нынешний заместитель директора. — Вас уничтожать надо как бешеных собак! Всех!
— А вас — не надо? — ехидно поинтересовался Чернобурцев. — Вы тоже оборотень, между прочим. Или вы этот… как его, Избранный?
— Я не избранный! — вскинул двойной подбородок хозяин комнаты, и губы его жалко затряслись, словно перед плачем. — Я жертва таких, как вы! У меня сначала родного отца и всю теткину семью сожрали живьем! А потом в юности — лучшего друга… Ненавижу хищников!!! Чтоб вы сдохли все в муках!!! Так же, как они мучились в ваших вонючих пастях…
— Секундочку! — Сергей Алексеевич поднял руку, не то пытаясь остановить поток слов, не то — заслоняясь от брызг слюны собеседника. — По-вашему, это я убил ваших родственников? Или Ярченков?
— Не знаю… — Дмитрий Владимирович закрыл глаза и запрокинул полное лицо к потолку.
— Та-ак… — протянул Чернобурцев, ероша седые кудри на макушке. — То есть как это — не знаете? Вы не нашли за столько лет виновного и мстите вообще всем подряд?
Икая и всхлипывая, Димончик принялся рассказывать. Трагедия, унесшая жизни его близких, случилась четверть века назад. Семья тетки жила неподалеку, в деревне на самой границе с лесом. Все они были оборотнями и в полнолуние перекидывались в крупных зайцев-русаков. Отец как раз поехал погостить к сестре и племянникам в полнолуние. Назад он не вернулся больше никогда. Когда мать с двухлетним Димкой примчалась в дом родственников мужа — там уже не было ни души. По всему вышло, что семейство зайцев-оборотней засиделось допоздна за домашней наливкой и перекинулось в полном составе в ушастых попрыгунчиков раньше, чем сумело запереть входную дверь. Луна позвала своих пленников, и, влекомые ее лучами, зайцы радостно поскакали в лес — навстречу своей гибели в когтях хищников…
— Сочувствую, — откашлялся Сергей Алексеевич, выслушав историю о безрадостном детстве меленького Димончика. — Но все-таки хочу прояснить: ваших родственников убили именно другие оборотни? Или обычные лесные животные? Этого вы тоже не знаете?
— А какая мне разница? Мне? Какая разница, обычные или необычные?! Твари грязные… — снова затянул свое этот так и не повзрослевший мальчишка, и Чернобурцеву пришлось, преодолев брезгливость, сгрести того за пропотевшую футболку и хорошенько встряхнуть. Несмотря на разницу в росте почти на две головы и заметный проигрыш в весе, этот маневр ночному гостю удался: Димончик мотнулся взад-вперед как куль с песком и умолк.