Он схватился за ворот сорочки, намереваясь разорвать ее и обнажить девушку. Парень бросился на защиту подруги, но его схватили сразу трое мужчин, и он прилагал невероятные усилия, чтобы вырваться из их рук.
Арчи во все глаза смотрел на брата и не знал, что делать. Он хотел рвануть ему на помощь, но его сдерживало данное Лаки обещание, слушаться ее во всем.
Она понимала чувства, обуревавшие его, ведь и сама ощущала такие же, но выжидала подходящий момент для вмешательства, и приложив палец к сомкнутым губам, сделала всем знак молчать.
В это время главарь увидел на шее девушки блеснувший на солнце золотой медальон, подцепил пальцем толстую цепочку и внимательно рассмотрел его. Вновь схватил девушку за волосы и с ненавистью спросил:
— Где ты взяла его, шлюха? Кто тебе дал? Он?
Гневно сузив глаза, он резко повернулся к парню:
— Твоя цацка, муфлон?
Парень недоуменно покачал головой и возразил, искренне убежденный в своей правоте:
— Нет, это не мой.
Вик и Лаки обменялись понимающими взглядами. Они узнали медальон Стивена.
— Это мой медальон, — громко крикнула девушка. — Мне дал его отец!
Главарь резко натянул цепочку, и та впилась в ее шею.
— Не ври, сука, — прошипел он. — Это цацка друидов, и она точно его.
От боли у девушки брызнули слезы, но она твердо сказала, глядя своему мучителю в глаза:
— Отец сказал, что мы поменяли веру, и попросил носить этот медальон.
— Ну, что же, ты сама это сказала, тварь, — он снова ударил девушку по лицу и приказал своим охранникам: — Тащите к шесту шлюху, привяжите крепче и заткните рот, чтобы не орала.
Двое мужчин схватили девушку и потащили к трем шестам, стоявшим в метрах десяти от зарослей, за которыми прятались Лаки и ее спутники.
К этим шестам привязывали провинившихся, и главарь, или его помощники избивали их кнутом до потери сознания в присутствии всех членов общины. Но женщин, тем более, беременных, еще никогда не били.
Парень вырвался из рук державших его мужчин и подбежал к главарю.
— Она же беременная! Ее нельзя бить! Люди вы или нет? — с отчаянием закричал он и бросился отпихивать мужчин, привязывающих девушку к шесту.
— Привяжите этого идиота рядом в его милой, если он так ее любит, — цинично засмеялся главарь. — Пусть сгорят от любви. Насыпьте под ними сено и полейте бензином.
Наргоны испуганно переглянулись. Глава общины, которого они почитали, как духовного отца, хотел сжечь беременную женщину из-за какого-то непонятного медальона. Убийство было величайшим грехом, а им всем предлагали в нем участвовать. Они не верили своим ушам, что он мог отдать такой приказ.
Главарь заметил их замешательство и достал из кармана пистолет:
— Вы что, оглохли? Может прочистить вам уши?
Он выстрелил в воздух, и все в испуге кинулись к большой скирде. Через несколько минут у ног парня и девушки высились две большие кучи сена. А один из охранников уже тащил канистру с бензином. События стали развиваться с бешеной скоростью.
— Вик, начинаем, — хладнокровно скомандовала Лаки. — Я иду к ним, а ты меня прикрываешь. Готовь оружие.
— Ты с ума сошла, — возмущенно прошипел тот, — к ним пойду я.
— Нет. Вы все дали слово слушаться меня, — напомнила она, обведя всех строгим взглядом.
Лаки расстегнула большую спортивную сумку, прихваченную из джипа и как оказалось, забитую пистолетами разных марок. Она быстро доставала их и вместе с патронами передавала Вику. Тот сразу стал их заряжать. Два взял себе, два отдал Лаки.