А поезд держал ход, унося Дэна и его воспоминания все дальше и дальше от дома, от любимой. Уносил к неизвестной ему жизни. К тяжелым и опасным испытаниям, которыми так была богата их армейская жизнь. Но он даже и не мог представить, насколько тяжко и насколько опасна война. Насколько она изменит его. Его судьбу.
Ну, вот они, наконец, и приехали. Их вывели из вагона, построили в колонну по двое и под командованием строгого капитана повели на площадь, где их ждали две крытые машины. Их подвели к задним открытым бортам. И командир снова разделил их на две равные группы. Он объяснил им, что посадка осуществляется по командам. После чего весь состав пополнения впервые отработал норматив по посадке в машину. А Макс и Дэн вновь оказались рядом, на одной скамье у кабины.
Машины тронулись в путь. А пацаны, через небольшой квадрат заднего борта попытался разглядеть, что представляет собой тот поселок, в который находилась военная часть. Но их взгляду открылась лишь капот машины, следующей за ними. А примерно через полтора часа они подъехали к воротам КПП. А за КПП находилась сама военная часть, в которой им следовало пробыть ближайшие еще два года. И капитан, сопровождающий их, вышел из кабины, отдал приказ, построится. Приказ был выполнен. Они прошли через контрольно пропускной пункт на территорию части. И остановились у «Клуба».
Все было непривычно чисто вокруг и ухожено. Вдоль дороги, по которой они шли, аккуратно подстрижено росли кустарники. Бордюры и нижние части деревьев были покрашены белым цветом. Да и сам асфальт блестел, словно его специально намыли.
Макс выругался:
— Ну нам и подфартило. Мало того, что офицеры как чукчи, а сержанты — шакалы, так еще и уставщина да дедовщина впереди ждет нас. Как пить дать, Дэн, нам кранты.
Дэн только поморщился. Об армейской жизни он был наслышан. И с Максом был полностью согласен. Но что-либо поделать он не мог. Так суждено. А потом их отпустили на перекур. За какие-то короткие 10 минут Макс и Дэн разговорились. Дэн впервые попробовал затянуться сигаретой, но у него ничего не вышло, и он со слезами на глазах закашлялся. В горле першило. Молодые пацаны рассмеялись. Дэн отшвырнул сигару. Он не хотел, чтобы все видели его слабаком, но и в обиду себя давать не собирался. Однако Макс успел одернуть Дэна, прежде чем тот успел натворить в свой первый же день службы, проблем.
И тут же появился капитан. Он отдал приказ, построится. И когда они построились, тот сказал:
— Сейчас вы по одному заходите в клуб и располагаетесь на первых рядах. С вами будет проводиться беседа с командованием части. Шагом марш! Вперед!
И они зашли в клуб. Разместились напротив сцены. А капитан отошел в сторону и стал вместе со всеми ждать, посматривая на входную дверь. Первым в помещение вошел лейтенант, который сопровождал их в поезде. За ним вошел командир со своей свитой.
Он представился и поздоровался с ними. И также представил своих заместителей и командира их подразделения на период прохождения «курса молодого бойца». Одним словом учебку. А также он обратил их особое внимание на необходимости соблюдения воинской дисциплины. А потом он предоставил своим заместителям выступить перед молодежью. Именно таким образом бойцы получили первые понятия о том, где и зачем они…
Время шло то медленно, то слишком быстро. Он боялся оглядываться назад. Боялся сам себе признаться в своей слабой силе воли. Здесь все было совсем не так, как ему представлялось. Дедовщина давала о себе знать. Деды вечно учили молодых жизни. Для них они, молодые молокососы, одним словом «духи», должны были забыть, кем они были на гражданке и кто они такие сейчас.
Но Дэн с Максом не показывали своей слабости. Они стойко выносили все приговоры старослужащих, которые досаждали им, несмотря на то, что занятия по курсу молодого бойца захватило молодых людей полностью. С подъема и до отбоя, их жизнь была расписана строго по распорядку дня. Она не давала им никакой возможности отвлечься. Ни подумать о чем-то другом. Все кроме службы. И дни чередовались. Чередовались, словно автоматная очередь в воздухе во время учебки.
Но самым желанным для них стал сон. Сон, который позволял им, расслабится после того, как их, выжатых словно лимон, принимала в свои объятия жесткая постель. Постель, которая казалась им совершенно не пригодной для отдыха. А хроническое недосыпание, болезненное состояние и вечно острое чувство голода постоянно сопровождало их.
Дэну, впрочем, как и его другу, с трудом удавалось выдерживать навалившуюся физическую и эмоциональную нагрузки. Хотя Макс иногда справлялся с легкостью со своими обязанностями. Тогда он, вечно не унывающий и веселый поддерживал и помогал Дэну. И за этот короткий срок они сблизились и во многом дополняли друг друга.
И, несмотря на усталость, Дэн каждый вечер садился и писал своей возлюбленной письма. Но такие желанные послания от Виктории он так и не получал. А Макс смотрел на друга с сочувственной снисходительностью. Он был твердо уверен, что никогда и ни за что, даже самая прекрасная и единственная девушка, не будет ждать своего парня из армии два года. Месяц, другой — да, но не как не два года и не более. В этом он был абсолютно категоричен. Но и сам своего мнения не навязывал другу. Быть может, это было от того, что он понимал всю бесполезность этого занятия или же от искреннего желания не причинять другу боли.
ГЛАВА 2
Дедовщина