— Я слушал эти звонки, — заявляет Габриэль. — Это не был обычный звонок.
Я поворачиваю к нему голову так быстро, что, клянусь, слышу хруст шеи.
Как!?
Начальник вздыхает.
— Что вы хотите от меня услышать, Габриэль? Я не брался за это дело.
— Моя жена страдала долгие годы! — он бьет кулаком по столу. — Я ожидаю, что вы будете выполнять свою работу!
— Он утверждал, что работает на вас! — отвечает мужчина. — Я никогда не занимался разбирательством!
Габриэль напрягся рядом со мной.
— Что?
— Мисс Дойл… Миссис Сэйнт, — поправляет он. — Ее опекун заявлял о связях с Сэйнтами. Мол все, что он делал, было одобрено вами.
— И вы не подумали проверить?! — крикнул Габриэль.
Я почувствовала его ярость, как он хочет взять всю ответственность за произошедшее на себя.
Поэтому резко встаю.
— Я знаю, что мой отчим, мой опекун мертв. Нет, я не сожалею об этом. Я опознаю его тело, а потом хочу уйти.
— Мы подвели вас, миссис Сэйнт, — я почувствовала тяжесть сожаления в его словах, в том, как он смотрит на меня. — У меня есть дочь, — признался он, глядя на свои руки, сплетенные на столе. — Меня ужасает мысль о том, что она когда-нибудь может пережить это.
— Мои мольбы были проигнорированы, начальник, — говорю я. — Меня бросили. Я надеюсь, что ни одному человеку не придется пережить это, несмотря на преступления его родителей.
— Мне жаль.
— Я здесь для того, чтобы опознать тело моего отчима, — вздыхаю я, чувствуя внезапную усталость. — Не для того, чтобы принимать извинения за совершенные преступления. Позвольте мне подтвердить, что этот ублюдок мертв, и уйти.
— Мне жаль, миссис Сэйнт, что мы вас подвели.
— Еще бы, — хмыкает Габриэль, когда нас вводят в холодную комнату. Передо мной лежит тело.
— Миссис Сэйнт, здесь нет давления. Его тело… ну, оно не будет похоже на то, что вы помните, — говорит начальник профессиональным голосом. — Не торопитесь.
Я и не тороплюсь.
Я подхожу к фигуре, скрытой под белой простыней, и поднимаю ее. Передо мной лицо моего отчима.
Бледное.
Лишенное жизни.
Глаза широко открыты.
Я ничего не почувствовала. Я лишь была рада, что он мертв.
— Все ли цело? — спрашиваю я, зная своего мужа.
— Нет, половой орган отрезан.
Я улыбаюсь, зная, что он страдал, и, взглянув на Габриэля, обнаруживаю, что он тоже улыбается.
Глава 38
Амелия
На обратном пути мы не говорили об отчиме, пока Габриэль не загнал машину в гараж.
— Спасибо, — тихо говорю я.
— Я дам тебе обещание, leonessa, которое ты должна запомнить, — я смотрю на него и вижу, что он уже смотрит на меня. Он протягивает руку и заправляет прядь волос мне за ухо. Те же руки, что изуродовали моего отчима, касаются меня так нежно, ласково.
— Какое?
— Ни один мужчина больше никогда не прикоснется к тебе.
— Я тебе верю.
Его рука касается моего лица.
— Со мной ты в безопасности, — он повторяет слова, сказанные утром.
Я киваю и поворачиваю лицо, чтобы поцеловать его ладонь.