Когда однажды я наткнулась на него в лесу, то чуть не задохнулась от ужаса. Райли склонился над скулящим животным, и на долю секунды мне показалось, что все слухи о нем — правда. Я была уверена, что умру вместе с животным, которое мучил старик. Но потом наши взгляды встретились, и я поняла, что ничему нельзя верить. Мужчина жестом попросил меня помочь ему освободить рыжего лисенка, попавшего в охотничий капкан браконьеров.
Оказалось, что старик Райли, или Уильям, как он просил меня называть его, был странным, но милым человеком, который любил животных так же, как и я. Он забрал того лисенка к себе домой и выхаживал его, прежде чем отпустить на волю. Затем мужчина показал мне свое озеро. Сказал, что кроме Лилли, его покойной жены, я стала единственной, кто знал об этом месте, хотя это оказалось не совсем правдой.
В тот день, когда Кэл выследил меня, он посчитал, что двигался незаметно и осторожно. Но на самом деле, я заметила его еще за сараем. И уже думала о том, чтобы попытаться от него улизнуть. Хотя рано или поздно Кэл все равно бы узнал.
Я смеялась про себя всю дорогу. Треск стоял такой, словно за мной гналось стадо слонов. Он испугал бы и глухого. Когда мы добрались до озера, Кэл спрятался в кустах, наблюдая за мной оттуда. Он так и не вышел. Просто терпеливо ждал, когда я соберусь уходить, а потом последовал за мной обратно. Мой друг никогда не упоминал тот день. Но каждый раз, когда я приходила к озеру, то ощущала, что Кэл где-то там… Следует за мной… Защищает меня. Словно парень знал, что я не готова поделиться с ним своей тайной. Он спокойно принял мое решение, и я очень это ценила.
А следующим летом я сломала ногу, когда каталась на велосипеде.
Я не была прикована к постели, но уж точно не могла тащиться всю милю, чтобы добраться до своего личного рая. У меня постоянно текли слезы, но все считали, что мне просто больно. Так и было, но я испытывала боль не в ноге, а в сердце. И только Кэл знал истинную причину.
Шарлотта отложила яйца. Целых девять. И птенцы должны были вылупиться как раз в то время, когда со мной случился несчастный случай.
Кэл не произнес ни слова. Но через два дня он вернулся с фотографиями. Даже не спрашивая, парень каждый день ходил к моему озеру, чтобы проверить яйца и рассказать, как там дела. Вместе со стариком Райли они построили ограждение вокруг гнезда, в попытке защитить птенцов, когда те были наиболее уязвимы для хищников. В конце концов, выжили только двое из девяти. Но не думаю, что даже эти двое смогли бы уцелеть, если бы за ними не присматривал Кэл.
Все эти годы он проявлял бескорыстие бесчисленное количество раз. И похоже, я стала принимать его отношение ко мне, как должное. Кэл Шепард любит меня — любил, как никто другой. Даже Киллиан. Особенною Киллиан.
Я просто никогда не обращала на него внимания, потому что меня всегда ослепляла аура его брата.
Наблюдаю за тем, как Кэл пытается нанести репеллент на заднюю часть ног, понимая, что должна предложить свою помощь, но не произношу ни слова. Просто застываю на месте, разинув рот от его грубоватой мужественности. Я восхищаюсь тем, с какой грацией он двигается, как тугие мышцы проступают под загорелой кожей. Ощущаю, как мой рот наполняется влагой. Не думаю, что это от пива.
И тогда делаю то, что должна была сделать давным-давно. С самого первого раза, когда восемь месяцев назад согласилась на «настоящее» свидание с Кэлом Шепардом.
Я, наконец-то, решаюсь посмотреть на него не через призму друга, а как женщина.
А когда делаю это, то открываю дверь, которую шесть лет закрывал другой мужчина, глядя на своего мужа через совершенно новый фильтр. И то, что я вижу, поражает меня. Сбивает с ног.
Мое тело внезапно ощущает слабость и нужду.
А внизу живота начинает гореть, и не потому, что сегодня почти тридцать два градуса.
Все из-за Кэла.
Мне кажется, я впервые смотрю на своего мужа, как на непревзойденного представителя мужского пола, коим он и является.
Кэл прекрасен. Прекрасен до такой степени, что хочется упасть перед ним на колени. Его тело не рельефно, как у тех парней, которых вы видите в журналах о спорте. Бедра у Кэла мощные, но стройные. А кожа хранит здоровый блеск летних лучей. У него нет шести кубиков пресса, о которых пишут романисты. Однако он четко очерчен, и легко угадываются мышцы, что находятся прямо под напряженной плотью.
Видно, как скручивается его торс, и двигается бицепс, когда мужчина поднимает руку над головой, пытаясь достать до спины. Наверное, я издаю какой-то звук, потому что Кэл внезапно обращает на меня внимание. Его улыбка становится все шире и шире, чем дольше он смотрит.
— Что? — словно задыхаясь, спрашиваю я его.