— Через несколько минут начнется караоке. Давай сходим в туалет, пока Пол не начал петь «Иди, как египтянин».
Пол, наш сорокапятилетний городской аптекарь, не только хорошо исполняет самую знаменитую песню «The Bangles», но и ставит довольно забавный маленький спектакль. Он даже приносит свой собственный бубен и закатывает глаз лучше, чем Сюзанна Хоффс. И поскольку Пол до сих пор носит причёску 80-х, на него очень интересно смотреть. Обычно именно ему разрешают открыть вечер караоке.
— Хорошая мысль, — говорю я.
А затем следую за подругой в дамскую комнату. Мы болтаем через стены кабинок, как и всегда. После того, как моем руки, и я хорошо промываю рот ополаскивателем для рта, останавливая взгляд на Мэри-Лу, которая прихорашивается, одновременно давая клятву быть лучшей подругой на свете.
Я хочу быть рядом с ней, как и она со мной. И могу понять, почему она мне ничего не сказала. В последнее время я та еще эгоистка.
— У нас все хорошо? — спрашивает она, поглядывая мне за спину.
— Конечно. Почему нет-то?
Мэри-Лу бросается в мои объятия обнимает в ответ, как удав. Подруга делает глубокий вдох, и я знаю, что она снова собирается извиниться. Так что решаю прервать ее.
— Не надо, все в порядке. Я вовсе не злюсь.
Мэри-Лу вырывается из моих объятий и оставляет липкий поцелуй на моих губах.
— Я тебя обожаю, ты ведь это знаешь?
— Как и я.
Когда мы выходим из туалета, я издаю смешок. А потом чуть ли не впадаю в истерику, глядя на то, как Мэри-Лу скачет на одной ноге, пытаясь стянуть длинную ленту туалетной бумаги, которая прилипла к подошве другой. Я так сосредоточена на подруге, что меня практически отбрасывает назад, когда я натыкаюсь на твердую, массивную стену. Теплые руки обнимают меня за талию, не давая моей заднице оказаться на липком полу.
— Прошу про… — начинаю я. Но, когда поднимаю голову вверх, мои извинения валятся с обрыва замешательства. Потому что я натыкаюсь вовсе не на стену.
Это Киллиан.
Запах «Берберри Брит», смешанный с дорогой кожей, проносится сквозь меня с опозданием в две секунды. От чего у меня слабеют колени, а сердце просто заходится в груди. И я хочу того, чего точно не должна хотеть.
Черт бы его побрал! У меня все шло так хорошо.
В основном.
— Что ты здесь делаешь? — требую я ответа, начиная злиться от того, что он здесь.
Вообще-то я даже в бешенстве.
Одна из невысказанных причин, по которой мы с Кэлом пришли сюда вместе, заключается в том, что Джиллиан отказывается опуститься до посещения «Пеппи», а поскольку Джиллиан отказывается, Киллиану тоже не разрешается сюда приходить. Если бы он был со мной, я бы никогда так на его не давила. И он это прекрасно знает.
— Это общественное место, Мелкая.
Почему Киллиан совсем не удивлен, увидев меня? Потому что засранец знал, что мы будем здесь.
— Не называй меня так, — выплевываю я.
Внезапно я осознаю, что Мэри-Лу тихо наблюдает за мной, а дверь туалета теперь заблокирована нами троими. Затем подруга начинает двигаться быстрее светлячка.
— Пошли, Маверик, — Мэри-Лу проносится мимо и протягивает мне руку. Она начинает тащить меня по коридору в тот момент, когда Киллиан хватается за другую мою руку. Его хватка очень крепкая. Непоколебимая. И обжигает мою кожу одновременно самым отвратительным и восхитительным образом. В голове мелькает вспышка воспоминаний об этой ладони, которая идеально обхватывает мои ягодицы, когда Киллиан входит в меня. И, судя по голодному взгляду мужчины, он вспоминает то же самое.