Стеклянная банка была наполнена разноцветными конфетами "Скиттлз". Она улыбнулась несмотря на боль в груди и почувствовала, как она словно перенеслась в прошлое.
— Ты всё ещё хранишь их.
Он едва заметно улыбнулся.
— Ага. Это всё ещё работает.
Он пожал плечами.
Она вспомнила, как Дилан рассуждал на тему того, что каждая из этих разноцветных конфеток могла излечить тебя. И он мог определить, конфетка какого цвета была нужна, чтобы вылечить ту или иную болезнь. Это было одно из самых дорогих ей воспоминаний о среднем брате Шоу.
Это детское воспоминание наполнило её грустью. Здесь не было конфетки нужного цвета, способной излечить её от той болезни, от которой она страдала.
— В первый раз, когда Дилан рассказал мне про "Скиттлз", я думала, что это шутка.
Из всех братьев, он был самым весёлым, что очень отличало его от сдержанного Майлза и волевого Карсена.
Она открыла банку и достала две красных конфетки. Прожевав их, она отдала банку Майлзу.
— Мне кажется, это всегда работает, — сказал Майлз нежно, поставив банку обратно в шкафчик.
— Я пойду прилягу.
— Конечно. Дай мне знать, если тебе что-то нужно.
Она направилась к себе в комнату и, проходя мимо старой комнаты Дилана, остановилась. Она дотронулась до двери, мягко проведя пальцами вниз по её деревянной поверхности. В четырёх стенах этой комнаты было так много воспоминаний, что их было трудно сосчитать. Какие-то из них были хорошими, но были и плохие, которые оставались наиболее свежими в её голове.
Оставшись здесь с Майлзом, она заставила эти воспоминания начать выходить на поверхность, и она не была уверена, что сможет справиться с этим. Испустив глубокий эмоциональный вздох, она попыталась оттеснить ту грусть, что сопровождала мысли о трёх братьях, которые так повлияли на её жизнь, и каждого из которых она, так или иначе, потеряла.
Иногда она вспоминала о тех временах, когда всё было проще, и когда её мысли не были наполнены грустью и вопросами в духе "а что если?"
Она отдёрнула руку и направилась к себе в комнату. Оказавшись внутри, она закрыла дверь.
Она доплелась до кровати и легла на неё, засунув руки под подушку, на которой теперь лежала её голова. Безразмерные рубашка и шорты Майлза окутали её точно кокон, помогая преодолеть все те проблемы, которые ей ещё предстояло решить, чтобы наладить свою жизнь.
Она намеревалась поспать, но ощущение спокойной безмятежности все никак не наступало, из-за чего ей было сложно лежать без движения. Она достала телефон и села на кровати.
Подгоняемая тем, как упорядочивание собственной жизни позволяло ей обрести надежду на то, что она сможет сделать всё правильно, она набрала Чарли. Её желудок скрутило от нервов, пока она ожидала его ответа, но он не ответил. Раздался щелчок, и звонок был переведён в режим голосовой почты.
— Это Джесс. Пожалуйста, перезвони мне… чтобы мы могли договориться о времени, когда я могу прийти… и забрать свои вещи…
Она поднялась с кровати и начала ходить туда-сюда, размышляя о том, надо ли ей сказать что-нибудь ещё.
— Прости меня. Мне, правда, очень жаль.
Убедившись в том, что она сказала всё, что ей нужно было сказать, она завершила звонок.
Теперь ей оставалось только ждать его звонка. Она снова опустилась на кровать с телефоном в руках.
Кажется, пришло время позвонить родителям и сообщить им. Её мама никогда бы её не простила, если бы узнала от кого-то ещё.
— Джесс, — ответила мама, когда она набрала её.
— Привет, мам.
— Как у тебя дела?
Джессика немного помолчала.
— Ну… Чарли и я расстались, — сказала она и стала ждать маминой реакции.
— О. А я думала, что у вас всё хорошо. Вы же недавно обручились, — пробормотала она. Её мама была так рада этой новости.
— Я чувствовала, что всё это неправильно, — попыталась объяснить она, не вдаваясь в подробности.
— Ну, тогда ты приняла верное решение. Когда я познакомилась с твоим папой, я сразу же поняла, что он был именно тем, с кем мне хотелось провести остаток своей жизни. Когда всё правильно, ты это чувствуешь.
Она рассеянно кивнула, слушая свою мать. Она столько раз рассказывала ей эту историю.
Для неё же был только один человек, по отношению к которому она чувствовала то же самое. Карсен. Её сердце продолжало чувствовать это, даже в тот момент, когда он не смог посмотреть ей в глаза в их последнюю встречу. Он, вероятно, ненавидел её, но она всё ещё его любила.
Но она была уже достаточно взрослой, чтобы знать, что любовь не всегда всё преодолевала — по крайней мере, точно не в её случае. Если бы только она могла принять это, всё стало бы гораздо проще.
— Джесс? — голос мамы выдернул её из раздумий.