В середине июня Деймон приехал домой. Он был счастлив навестить тот час же брата с отцом. Они со Стефаном долго гуляли по парку, обсуждая учебу (Стефан также поступил вначале июня на медицинский факультет, как и мечтал).
- Деймон! Я ведь тебе не рассказал кое-что важное: мы с Еленой ждем первенца! – радостно огласил Стефан.
- Ах, ты ж, мелочь! – восторженно отозвался Деймон, по своей братской привычке в шутку ласково назвав Стефана «мелочью». Он так привык к этому, и ему было трудно поверить, что теперь этот его «мелкий» уже скоро станет отцом. – Как это ты смел меня опередить! Нет, брат, за это следует выпить.
Он дружески обнял одной рукой брата за шею, и они зашли в первый попавшийся кабак. Там они весь вечер угощали посетителей за свой счет и подпевали цыганам. Домой они вернулись очень поздно. Стефан сразу же побрел спать, а Деймон сел у камина в гостиной. Он сидел, думая о чем-то своем, и перекатывал по лбу стакан с бурбоном.
Утром, когда Кэтрин спустилась в гостиную, она увидела там Деймона: он сидел в домашней одежде, в одной лишь рубашке без жилета и фрака. Он читал свои тетради и листы. Она была так рада увидеть мужа, Кэтрин захотелось почувствовать его ласку, и она не знала, почему. Но так случилось, что когда он обернулся, поздоровался с ней, горячо обняв, Кэтрин сразу же оградилась от него своим привычным барьером. Они поссорились не из-за чего. А когда ночью Деймон вздумал приблизиться к ней, Кэтрин выгнала его из спальни, заявив, что плохо себя чувствуют, а он якобы не думает о ее здоровье. Так же неприступно она вела себя и на балу на следующий день и всю неделю, что Деймон был дома. Потом он снова уехал.
Ночью того дня, как он покинул дом, Кэтрин рыдала в их спальне, понимая глубоко в подсознании, что делала все не так, что она отвратительна. Но в своем сознании она убеждала себя, что плачет от скуки по веселью и беспечности.
Вернулся Деймон домой лишь в середине июля. Кэтрин встретила его сухо, но когда увидела, что он отчего-то не огорчился ее холодным приветствием, а даже наоборот: был свеж, весел, бодр и разговаривал без умолку, то побледнела вся. Она себе внушила, что у него появилась там женщина. «Нет, и совсем я не ревную! Я просто не хочу, чтоб меня опозорили…» - убеждала себя весь день Кэтрин. Она мучилась до самого вечера. А когда за ужином Деймон с восторгом рассказывал об одной своей знакомой, которая необыкновенно быстро научилась физике сама за учебниками, то Кэтрин решила, что это-то и есть та самая «его тайная любовница».
Перед сном она попросила Марту наполнить в ее комнате деревянную ванную. Когда Кэтрин села на краешек, опустив ножки в теплую воду, то тот час же расслабилась, хотя ревнивые мысли не оставляли ее голову. Она распустила свои роскошные волосы, которые заструились по спине.
Зевая и погружаясь в собственные мысли, Деймон отправился в спальню. Когда он тихонько открыл дверь, то перед его глазами предстала обнаженная спина жены, с которой она на плечо перекинула копну локонов. Он сглотнул и застыл на месте. Все его тело пронзило желание, ведь он так давно не был близок с Кэтрин, а если и вспоминать, как это было, то ничего хорошего там искать и не следовало. Он подошел близко к жене, с блаженством поцеловал ее шею, отчего она вся вздрогнула, и принялся тереть ей спину.*
Потом он остановился и шепотом спросил:
- Ты ведь не против?
- Нет… совсем нет, – спокойно и даже покорно и кротко отозвалась она.
Но он не смог спокойно делать то, что начал: он через каждые пару секунд припадал к ее мокрой коже, терся об нее лицом и нетерпеливо гладил ладонями. Через минуту он легким движением вытащил жену из ванной и отнес на кровать. Эта ночь прошла совсем не так, как все остальные: Деймон узнал, что Кэтрин не только в жизни горячая и страстная натура, но и в супружеской постели.
Отношения их заметно потеплели. Они теперь, как и раньше, находили вместе много различных занятий. Кэтрин была с мужем ласкова и весела. Однажды она пришла к нему с просьбой посадить ее за учебники. Так они проводили в старой классной комнате Деймона, где он еще ребенком учился, по три-четыре часа в день.
- Слушай, давай, уже закончим! Я так устала. Глянь-ка на часы: уж скоро шесть вечера будет, – взмолилась Кэтрин жалобным голосом.
- Лентяйка! – с улыбкой бросил Деймон, – ладно-ладно, мадам, я вас здесь больше не держу: это уже и так ясно, что тебе охота на улицу выйти да поносится босиком по саду.