- А ничего, что твоя семья тоже скучает? С ума сходит. Ты эгоистичная и легкомысленная, Кэтрин! – злобно бросила Кэролайн.
- Я… я знаю, что виновата перед всеми, но это мой крест, почему ты меня так осуждаешь? – Кэтрин негодующе скривила брови.
- Значит, тебе глупости делать можно! Вы только не осуждайте ее – святую! Ты даже вот сейчас хоть, когда забеременела, и то ничего не удосужилась исправить, сказать своей семье об этом.
- Кэролайн, да что с тобой?! – в слезах закричала Кэтрин.
- Извини мне мою резкость, но давай потом поговорим, – сухо ответила она и вышла из-за стола.
Когда Кэролайн ушла, Кэтрин так и не поняла, что за девушка сейчас сидела рядом с ней? От Кэролайн, которую она знала всю жизнь, не осталось ничего. Никогда кузина никого не осуждала, всех она жалела, всегда была веселой и ласковой к людям. Конечно, после завтрака Кэтрин себя успокоила, решив, что вдруг Кэролайн просто сильно за нее переживает, просто сорвалась: с кем не бывает? Но прошла неделя и она никак не могла подойти к сестре: она либо сидела печальная на крыльце часами, либо начинала раздражаться при разговоре, а чаще всего ее вообще подолгу не бывало дома.
Начало мая выдалось весьма приятным: теплая погода, правда, с дождями, но это не мешало, однако, тетушке перебираться изредка на чай в беседку у дома. Кэтрин сидела задумчивая и смотрела все время в землю или по сторонам.
- Милая Катюша, ты себя плохо чувствуешь? – обеспокоилась тетушка.
- Нет, со мной сейчас все хорошо… просто я не знаю, как мне с Кэролайн быть. Она такая замкнутая стала и раздражительная. Что с ней происходит?
- Оо… знала, что ты все-таки спросишь, – тетушка словно не хотела рассказывать, – послушай, давай я тебе чуть позже расскажу, так не хочется за обедом.
Кэтрин сразу поняла, что это что-то такое, о чем тетушка вообще почти ни с кем не говорила. Она всегда с трудом сдерживала слезы, когда разговор заходил о ее дочери.
- Зато я Елене отправила письмо, узнать, родила ли она. Письмо от нее мне утром пришло: она написала, что неделю назад родила девочку, но имя для нее еще не придумано… правда чудесно? Я так счастлива за сестру! – она обняла тетушку.
- Как славно! – выдохнула Элизабет, – сама ей сегодня тоже напишу, спрошу обо всем!