Он дёргается, и я раскачиваюсь достаточно сильно, чтобы подбросить его над поверхностью воды. Он настолько велик, что это чертовски нелепо, но я могу сказать, что борьба начинает выходить из-под контроля. Почему бы и нет? Может быть, ему надоело, что за ним охотятся, надоело, что его постоянно вешают на стену бильярдной.
Ты можешь это сделать, говорю я себе. Ты можешь вытащить Зверя и стать легендой. Я бы больше не был бывшей футбольной звездой, ставшей безнадежным игроком. Я был бы знаменит, вошёл бы в учебники по истории.
Я замираю, совершенно неподвижно, пока Зверь хлопает плавниками и борется.
Что ты делаешь? – кричит что-то в моей голове. Тащи его блядь сюда.
Я думаю о Жизель, о том проблеске надежды, который она подарила мне. Во всяком случае, я заслуживаю объяснения, почему она сделала то, что сделала, и, возможно, она права. Может быть, в глубине души у неё были только самые лучшие намерения.
Последние пятнадцать минут я боролся с самым большим уловом в своей жизни, но почему-то чувствую, что упускаю ещё один шанс. И я не могу. Я должен знать. Я должен увидеть её снова и позволить ей всё объяснить.
Я тянусь к поясу и достаю свой нож для наживки, поднося его к леске рядом с кончиком удочки.
Вдох.
Выдох.
— Не могу поверить, что собираюсь это сделать, - говорю вслух, глядя на этот большой чёрный глаз.
— Ты можешь идти, - говорю я Зверю. - Может быть, в другой раз.
Я перерезаю леску, и Зверь исчезает, вода скапливается там, где он был, и вскоре оседает на ту же зеркальную поверхность, что и раньше.
Я смеюсь, на самом деле открыто смеюсь в воздух над абсурдностью всего этого. Просто блядь потрясающе
Естественно, мне никто не поверит.
И, может быть, это к лучшему.
Я убираю удочку и возвращаюсь к штурвалу, включаю зажигание и прибавляю газу, лодка с ровным гудением выходит из бухты.
Мне нужно кое-где быть.
Нужно разъяснить нечто большее.
ГЛАВА 29
ЖИЗЕЛЬ
— Пошёл ты, Барт! - кричу я в открытый воздух. Мои руки горят от гребли в течение последних гребаных пятидесяти минут.
Уверена, ему доставило огромное удовольствие наблюдать, как я гребу в этой смертельной ловушке, шаркая каблуками по полу — полу, стоит отметить, который, похоже, не видел шланга последние сто лет.
Да, он дал мне грубую, нарисованную от руки карту, куда ехать, но он никогда не упоминал, как далеко вверх по реке находится это проклятое место.
Я вспоминаю ту бухту. В прошлый раз, когда ты была там, всё было не так уж скверно, верно?
Я измучена, выжжена дотла, как раз собираюсь причалить к берегу и покончить с этим, когда слышу что-то вдалеке.
Я щурюсь, из-за солнца трудно разглядеть что-либо конкретное.
Вскоре звук становится безошибочно узнаваемым.
Я прищуриваюсь ещё немного и понимаю, что вижу.
Это скоростной катер — катер Бобби.
Но он тащит свою задницу... и направляется прямо ко мне.
Я встаю и начинаю махать руками, кричать, но лодка все равно продолжает приближаться.
Он наверняка может меня видеть. Он должен.
Тем не менее, скоростной катер не подает никаких признаков замедления, продолжая приближаться к моему местонахождению.
Он же не собирается на самом деле переехать меня, верно?
Чем ближе он подъезжает, тем менее уверенной я становлюсь.
Я прикрываю рот двумя руками и кричу, теперь я действительно могу его видеть.
— Бобби!
В самую последнюю секунду, за несколько мгновений до столкновения, он резко разворачивает лодку, волна воды окатывает меня с головы до ног, чуть не опрокидывает меня в реку.
Я стою, покачиваясь, в лодке, насквозь промокшая, раскинув руки, и смотрю, как он сбрасывает газ и разворачивается, чтобы остановиться рядом со мной.
— В самом деле! - кричу ему, убирая мокрые пряди волос с лица. – Это действительно было так, блядь, необходимо?