— Не думаю, что TMZ будет иметь большое значение, — фыркнул Коннор. — Моя фамилия не Кардашьян.
— Но Темплтон, — напомнила ему Миранда. — Одного этого будет достаточно.
— Тогда и вам достанется, — сказал Коннор своим родителям.
— Нет, если мы осудим тебя как развратного, помешанного на сексе дегенерата, — сказала миссис Темплтон.
— И даже если это как-то отразится на нас… оно того стоит, — холодно улыбнулся мистер Темплтон.
Он взмахнул рукой, и телохранитель открыл входную дверь. Трое других вышли проверить коридор, а затем Темплтоны покинули помещение. Винсент не удостоил нас своим вниманием. Мистер Темплтон просто бросил холодный взгляд на своего сына, а его жена усмехнулась надо мной, как будто я была грязью.
Миранда ушла последней.
— Девять часов, Коннор. Не позднее.
Она вышла, и телохранитель последовал за ней, захлопнув дверь.
4
Невозможно описать поток эмоций, захлестнувший меня, но вот самые важные из них:
Страх.
Ярость.
Стыд.
Ненависть.
Боль.
И тошнота, что на самом деле не является эмоцией, но скажите это кому-нибудь прямо перед тем, как вас стошнит.
Я посмотрела на Коннора. Проигнорировав меня, он просто подошел к дивану, взял iPad и бесстрастно уставился на экран.
Я нерешительно повернулась к Джонни. Мне было трудно встретиться с ним взглядом, интересно, видел ли он фотографии и что он о них думает, но, когда наши глаза наконец встретились, я была рада увидеть, что не только я была не в своей тарелке.
Он смотрел на меня, его лицо было полно сочувствия и боли. Затем его взгляд упал на Коннора, и беспокойство на лице Джонни увеличилось вдвое.
Я снова посмотрел на Коннора.
Он листал фотографии с пустым выражением лица.
— Коннор? — прошептала я.
Он не ответил, просто продолжил водить пальцами по экрану.
— Коннор, поговори со мной, — прошептала я.
Внезапно это было похоже на прорыв дамбы, — вся ярость, гнев и ненависть вырвались наружу одновременно.
— ПРОКЛЯТЬЕ! — крикнул он, бросая iPad.
Я взвизгнула и прикрыла голову, хотя планшет даже не упал рядом со мной.
IPad ударился о стену, от разбитого экрана отлетели кусочки пластика, прежде чем он с грохотом упал на пол.
Джонни оказался передо мной в мгновение ока, встав между мной и Коннором.
Хотя это было ужасно, ему незачем беспокоиться. Коннор был в своем собственном аду, когда он топал прочь от нас.
— Черт побери! Черт побери! — кричал он, ероша руками волосы.
А потом он остановился, его плечи приподнялись, он повернулся к нам спиной.
Через несколько секунд Коннор наполовину поднял руку, словно окликнув нас с далекой горы.
— Мне очень жаль, — сказал он тихим спокойным голосом, по-прежнему отвернувшись от нас. — Я не должен был этого делать.
Я прошла мимо Джонни. Тот пытался удержать меня, но без особого энтузиазма. Я оттолкнула его руки.
Но чем ближе я подходила к Коннору, тем больше я становилась неуверенной.
— Коннор, — прошептала я.
Он по-прежнему не оборачивался и не смотрел на меня.
Вместо этого он склонил голову и закрыл лицо руками.
— Так глупо… как я мог быть таким чертовски глупым… — прошептал он.
Я положила руку ему на плечо… слегка. Нерешительно.
По правде говоря, я боялась. Но все равно сделала это.
Он убрал руки от лица и посмотрел на мои пальцы. Затем Коннор проследил взглядом вверх по моей руке к моему лицу, пока не посмотрел мне в глаза.